Когда людоед очнется - Доминик Сильвен Страница 14

Лола не смогла удержаться от улыбки. Ингрид рождена, чтобы переделывать на свой лад французский язык и ободрять всех встречных-поперечных.

— А кроме Жильбера Марке, у Лу были враги? — спросила она.

— Я же сказала — ее все уважали.

— А дружок у нее был?

— Она встречалась с Норой.

— В самом деле?

— И что такого?

— Ничего такого. А что потом?

— Кажется, долго это не продлилось. Потом еще Юпитер…

— Художница?

— Художник. Мы с Кармен — лесбиянки. А Лу была бисексуалкой. Это ведь ее право?

— А я и не вижу здесь ничего предосудительного. Кто такой Юпитер?

— Юпитер Тоби — его псевдоним. У него скульптурная мастерская на первом этаже. Если хотите, можем к нему спуститься.

Воспользовавшись предложением Альберты, они осмотрели мастерские. На втором этаже изможденная брюнетка трудилась над большим полотном, изображавшим трио музыкантш на кроваво-красном фоне. Девушка с мертвенно-бледным лицом в центре картины, казалось, истошно кричала. Из ее электрогитары глубокого черного цвета вырывались оранжевые языки пламени.

— Это Нора. Она работает над картиной без передышки. Почти не спит.

— Она рисует «Вампиреллас»? — спросила Ингрид.

— Да, в память о Лу.

— На этой красивой черной гитаре только что играла Кармен?

— Да, на «гибсоне» Лу. Чудо-гитара. Кармен пытается ее приручить. Гриф из черного дерева, черный корпус и адское звучание. Мы даже не знаем, сохранить ли ее на память. Или продать. Она стоит уйму денег.

Лола заметила, что не все помещения заняты.

— После того что случилось с Лу и из-за грязных проделок Марке немало народу съехало, — с горечью объяснила музыкантша. — А ведь ЦИЖ — потрясающая идея.

Они проходили мимо фотостудии. Там был обеденный перерыв. Фотограф и модель ели сэндвичи. Девушка выглядела спокойной и вполне вменяемой. Лола убедилась, что и прежде она была не под кайфом, а просто выполняла указания фотографа. Но для очистки совести она спросила у Альберты:

— Ты можешь подтвердить, что наркота у вас не в ходу? Сама понимаешь, это важно. К тому же я уже не служу в полиции, так что не стесняйся…

— У нас была цель. Мы собрались здесь, чтобы вкалывать. И у нас были свои правила. Строгие правила: соблюдать порядок и никакой дури.

Лоле показалось, что та говорит искренне. И она решила ей поверить. В мастерской Юпитера Тоби было пусто. Три больших деревянных ящика, очевидно, ожидали, когда их заберут. Тут в мастерскую влетела разгневанная Нора и бросилась к Альберте:

— Видала, Юпитер свалил по-тихому?

— Да ты что? А я и не заметила!

— Я узнала, что он подыскал себе мастерскую. А где, не сказал. Но я спросила у грузчиков. Прикинь, он неплохо устроился в Монруже. На бывшей фабрике керамической плитки. Только подумай, целая фабрика ему одному. Я слышала, как они с Лу поцапались, теперь понимаю из-за чего. Смазливый подонок!

— А вы присутствовали при их ссоре? — спросила Лола.

Нора окинула ее подозрительным взглядом, затем вопросительно посмотрела на Альберту. Музыкантша кивнула.

— Я знала версию Лу, — продолжала Нора. — Она называла Юпитера предателем. Мне он не нравится, но готова признать: у него есть талант. Лу считала, что с его уходом ЦИЖ много потеряет. К тому же она воспользовалась его дружбой с сестрой Маргаритой, чтобы попытаться убедить ее отказаться от сделки.

— Скульптор и мать-настоятельница дружили? — удивилась Лола.

— Юпитер умеет втираться в доверие, — отвечала Нора. — Он тебе и мусорщик, и папа римский, меценат и консьерж в одном лице. К тому же он немного смахивает на ботаника, предка сестры Маргариты.

— Монфори?

— На него. Надо сказать, Юпитер сделал немало растительных скульптур и статуэток из разноцветных пряностей. В монастырской библиотеке полным-полно старых книг по ботанике. Юпитер ими бредил. Да и садом тоже. Там есть редкие растения из дальних стран. Между прочим, Юпитер подружился с Болодино.

— А он кто такой?

— Писатель, который сорвал банк. Раньше он тоже здесь жил. До тех пор пока не додумался написать книгу о Луи-Гийоме. Называется «Господин пряностей» — настоящая бомба. И Лу приложила к этому руку.

— То есть?

— Для Центра искусств любая реклама была кстати. Она из кожи вон лезла, чтобы поддержать Болодино. Попросила Юпитера уломать сестру Маргариту, чтобы та предоставила исторические документы. А он отказался. Но Лу удалось раздобыть их самой.

— А как?

— Не представляю. Только знаю, что это было непросто. Без нее «Господин пряностей» не имел бы такого успеха. Получилась бы обычная биография. А вместо этого вышел бестселлер.

— Юпитер уехал из центра из-за ссоры с Лу?

— Вряд ли. Я бы поставила на синдром Болодино. Мастерские Жармона годились во времена тощих коров. Теперь, когда его котировки растут, Юпитер метит выше.

— Мог бы и попрощаться с нами, — заметила Альберта.

— Ну ты размечталась, детка! — бросила Нора на ходу.

Лола взглянула на часы: у нее была назначена встреча с одним из ее прежних осведомителей. Пропускать свидание не следовало: он обещал вкратце рассказать ей о новом поколении изготовителей поддельных документов. Похоже, что все старые мастера ушли на покой.

— Чтобы найти того, кто сделал Брэду фальшивое удостоверение, я должна обновить старые связи. Ты со мной?

— Если ты не против, я еще побуду здесь, — откликнулась Ингрид.

— Как хочешь.

Она подозревала, что Ингрид уже вынашивает несколько грандиозных планов. Поддержать Альберту, укротить Кармен, оценить размах утраченной мечты о Центре искусств Жармона и представить себя на месте Брэда Арсено, который, взобравшись на столетний каштан, изучает вокальную технику рокерши в трансе. Или обойти все студии, приветствуя новых знакомых и отзываясь об их последних шедеврах. А еще, подумала она, Ингрид невольно поддается моему влиянию. Она верит в гнев Кармен и печаль Альберты. Но ей трудно представить, чтобы дружба между готкой из района Бобийо-Толбьяк и садовником из Нового Орлеана выросла, как плод на дереве.