Ученик - Тесс Герритсен Страница 14

— Вот именно этого слова я и ждала. Мы называем это щеточным кончиком. Таково сочетание кортикальных волокон. Изучив корень, можно определить, на какой стадии роста находился волос. Хочешь попробовать угадать?

Риццоли вгляделась в луковицу волоса, покрытую тонкой чешуйкой.

— К корню приклеена какая-то прозрачная ткань.

— Это клетка эпителия, — сказала Эрин.

— Значит, волос находился в активном росте.

— Да. Сам корень слегка увеличен, и это свидетельствует о том, что волос находился в фазе позднего анагена. То есть активный рост только-только завершился. И вот эта клетка эпителия может дать нам ДНК.

Риццоли оторвалась от микроскопа и посмотрела на Эрин.

— Я только не понимаю, при чем тут зомби.

Эрин коротко хохотнула.

— Я, разумеется, не в буквальном смысле.

— Тогда что же ты имела в виду?

— Посмотри еще раз на стержень волоса. И двигайся взглядом в сторону от корня.

Риццоли опять прильнула к окуляру и сосредоточилась на темном сегменте волосяного стержня.

— Цвет неоднородный, — заметила она.

— Продолжай.

— Я вижу черную полоску на стержне волоса, недалеко от луковицы. Что это?

— Это так называемая дистальная корневая полосчатость, — пояснила Эрин. — Именно в этом месте сальная железа проходит в волосяной фолликул. Выделения сальной железы содержат ферменты, которые разрушают клетки, то есть происходит нечто вроде пищеварительного процесса, в результате которого и набухает темное кольцо. Именно его я и хотела тебе показать, дистальная полосчатость. И это полностью исключает возможность того, что волос принадлежит вашему неизвестному. Он мог упасть с его одежды. Но не с головы.

— Почему?

— Дистальная полосчатость и щеточный корень волоса относятся к посмертным изменениям.

Риццоли резко отпрянула от микроскопа. И в изумлении уставилась на Эрин.

— Посмертным?!

— Именно. Они происходят вследствие разложения кожного покрова черепа. Изменения, которые мы наблюдаем в данном случае, совершенно типичные. Так что этот волос никак не мог упасть с головы твоего убийцы, если только он не встал из могилы.

К Риццоли не сразу вернулся дар речи.

— И сколько времени должно пройти с момента смерти человека, чтобы в волосе произошли эти изменения? — наконец спросила она.

— К сожалению, дистальная полосчатость не определяет время смерти. Волос мог выпасть в интервале от восьми часов до нескольких недель после смерти. Более того, волосы с трупов, забальзамированных много лет назад, могут выглядеть так же.

— А если выдернуть волос с головы еще живого человека и оставить его на время? Посмертные изменения проявятся?

— Нет. Те изменения, о которых мы говорим, появляются лишь в том случае, если волос остается в скальпе трупа и изымается уже после смерти. — Эрин встретила изумленный взгляд Риццоли. — Ваш неизвестный субъект явно имел контакт с трупом. И волос остался на его одежде, а потом перекочевал на скотч, когда убийца связывал щиколотки доктору Йигеру.

— Значит, есть еще одна жертва, — тихо произнесла Риццоли.

— Это одна из версий. Но я бы предложила другую. — Эрин подошла к рабочему столу и вернулась с маленьким лотком, в котором липкой стороной вверх лежала полоска скотча. — Этот фрагмент отодрали с запястья доктора Йигера. Я хочу показать тебе его в лучах ультрафиолета. Щелкни вон тем выключателем.

Риццоли погасила свет. В темноте маленькая ультрафиолетовая лампа в руках Эрин зажглась загадочным сине-зеленым светом. Конечно, этот прибор значительно уступал по своей мощности «Краймскопу» Мика, но даже в его луче, упавшем на полоску скотча, проступили любопытные детали. Клейкая лента, оставленная на месте преступления, может оказаться бесценной находкой для детектива. Волокна, волоски, отпечатки пальцев, даже ДНК убийцы — все это можно обнаружить на липкой поверхности. Под ультрафиолетовым лучом Риццоли разглядела крошки пыли и несколько коротких волосков. А по одному краю ленты тянулась очень тонкая полоска каких-то волокон.

— Видишь этот непрерывный ряд волокон по внешнему краю ленты? — спросила Эрин. — Они замечены на ленте, которой были связаны не только запястья, но и щиколотки. Похоже на фирменную метку производителя.

— Но это не так?

— Нет, не так. Если положить моток ленты на какую-то поверхность, к ее краям непременно приклеятся частички с этой поверхности. Так вот эти волокна как раз и есть следы поверхности, на которой лежал скотч, использованный потом убийцей. — Эрин включила в лаборатории свет, и Риццоли зажмурилась от яркого сияния.

— Ну, и что это за волокна?

— Я тебе сейчас покажу. — Эрин вытащила из микроскопа стекло с образцом волоса и заменила его другим образцом. — Ты смотри, а я буду тебе объяснять, что мы видим.

Риццоли вперила взгляд в окуляр и увидела темное волокно, изогнутое в форме буквы С.

— Это край клейкой ленты, — пояснила Эрин. — С помощью направленной струи горячего воздуха мне удалось расслоить ленту. Эти темно-синие волокна тянутся по всей длине. А теперь я покажу тебе поперечное сечение. — Эрин потянулась к папке с файлами, откуда достала снимок. — Вот так оно выглядит под электронным микроскопом. Видишь, оно имеет форму треугольника? Это делается специально, чтобы снизить уровень поглощения пыли. Такое сечение характерно для ковровых волокон.

— Так это искусственный материал?

— Верно.

— А как насчет двойного лучепреломления? — Риццоли знала, что, проходя через синтетическое волокно, свет зачастую выходит оттуда поляризованным в двух разных плоскостях, как при прохождении сквозь кристалл. У каждого типа волокна существовал свой коэффициент двойного лучепреломления, который можно было измерить с помощью поляризационного микроскопа.

— Вот это синее волокно, — сказала Эрин, — имеет коэффициент двойного лучепреломления ноль-ноль-шестьдесят-три.

— Это соответствует какому-то конкретному материалу?

— Нейлону шесть и шесть. Его часто используют для ковров, поскольку он устойчив к загрязнению, прочный и упругий. В частности, эта форма поперечного сечения волокна и его инфракрасная спектрограмма соответствуют продукту фирмы «Дюпон» под названием «Антрон», и его используют в производстве ковров.

— Он темно-синий? — спросила Риццоли. — Пожалуй, этот цвет редко выбирают для дома. Он, скорее, годится для автомобильных ковриков.

Эрин кивнула.

— На самом деле именно этот цвет, номер 802-синий, давно уже предлагают в качестве стандартного варианта отделки салонов американских автомобилей класса «люкс». Например, «Кадиллаков» и «Линкольнов».

Риццоли сразу уловила, к чему клонит криминалист.