Мертвые не лгут - Саймон Бекетт Страница 13

Он шел спиной ко мне посреди полосы. Я ударил по тормозам и изо всей силы рванул в сторону руль. Послышался зубодробительный скрежет – бок машины задел придорожные кусты, и она поскакала по правой обочине. Человек мелькнул в моем окне, а затем раздался глухой стук. Засосало пол ложечкой. Я боролся с машиной, по которой хлестали ветки, но наконец она застыла на гравии.

Грудь рванул ремень безопасности, отбросил назад на сиденье, и моя голова дернулась. «Господи!» – беспомощно твердил я про себя. Сердце бухало, когда я оборачивался посмотреть, что осталось за машиной.

Мужчина все так же стоял посреди дороги.

Я ожидал увидеть либо лежащее, либо отброшенное в кусты окровавленное тело. То, что он стоял и был, судя по всему, невредим, показалось неожиданным помилованием. Сам не свой, я открыл дверцу и выбрался из машины.

– Вы в порядке?

Он безучастно посмотрел на меня, моргнув глазами навыкате. Лицо продолговатое, костистое, сам смертельно худой. На нем был старый, грязный коричневый плащ и резиновые сапоги. Седеющие волосы спутаны, на мертвенно-бледном подбородке клочьями пробивалась жалкая бородка. Незнакомец что-то прижимал к груди обеими руками, и лишь когда он вскинул голову, я разглядел, что это чайка.

– Вы в порядке? – повторил я вопрос и сделал к нему шаг. Он отпрянул, в глазах смятение, испуг. Несмотря на высокий рост, в нем было что-то уязвимое. Я застыл и поднял обе ладони. – Не бойтесь. Я только хотел убедиться, что вы не пострадали.

Его губы шевелились, словно он что-то хотел сказать. Затем взгляд скользнул в сторону. Все так же прижимая к себе чайку, он пошел по дороге.

– Постойте, – начал я, но он не обратил внимания. Резиновые сапоги болтались на его длинных, как у аиста, ногах, когда он прошлепал мимо меня подошвами так, словно меня вообще не существовало. Зато моей особой заинтересовалась чайка в его руках и, поворачивая голову, следила за мной злым глазом.

Ладно… Я смотрел ему вслед, не в силах справиться с потрясением от того, что чуть его не задавил. Если бы въезжал в поворот чуть быстрее, точно бы его сбил. Идиотское место для прогулок, но растерзанный вид незнакомца и его манеры намекали на проблемы с головой. Не зная, как поступить, я смотрел ему в спину. Просто взять и уехать вроде нехорошо, но что можно сделать еще? Человек не ранен, и хотя он бродит по дороге, рискуя собой и создавая опасность для проезжающих, я не видел способа его физически остановить. К тому же ноги-ходули быстро поглощали пространство, и он уже скрылся за поворотом.

Бросив последний взгляд на пустую дорогу, я вернулся к машине. Серьезных повреждений она не получила, но, когда я выезжал из кустов, ветки скребли по кузову, и я, стиснув зубы и слушая неприятный звук, старался не думать о стоимости покрасочных работ.

Бросив взгляд на часы на панели, я убедился, что времени успеть на инструктаж хватит, но новых задержек позволять себе нельзя. Голова разболелась – встряска от резкой остановки не помогла. Открыв окно, я впустил в салон свежий воздух и держал невысокую скорость на случай, если бродяге придет в голову остановиться за очередным закрытым поворотом. Но ни за следующим, ни за вторым его не оказалось. Я начал было отходить, но увидел его за новым изгибом дороги.

Он шел по самой середине прямо передо мной.

Черт бы тебя побрал! Я тащился за ним, но он не оборачивался и не собирался меня пропускать – продолжал идти прежним темпом, прижимая чайку к груди. Рука потянулась к кнопке сигнала, но я не нажал. Человек был явно не в себе, и я не хотел его пугать.

Продолжая красться за ним, я опустил стекло до конца и громко предложил:

– Вас подвезти?

Я решил, что он живет где-нибудь поблизости и у меня хватит времени подбросить его и ехать дальше по своим делам. Таким образом, уберу его с дороги и успокою совесть. Принципиальная позиция, – подтрунивал надо мной внутренний голос. Я успокоил его, заметив, что с работниками социальной службы успею связаться позднее, а теперь мне надо спешить по делам.

Но идущий перед капотом человек не ответил. Подумав, уж не глухой ли он, я крикнул опять. Легкое подергивание головой дало мне знать, что он меня услышал.

Но не обратил никакого внимания.

Моя досада помимо моей воли росла. Я решил испробовать другую тактику:

– Вы меня не пропустите?

Снова никакой реакции. Я оценил промежуток между ним и кустарником – не сумею ли я в него протиснуться? Но оставил эту мысль – дорога была слишком узкой. Пытаться объехать вот так пешехода не доведет до добра.

Моя машина тащилась на первой передаче за долговязой фигурой в грязном плаще. Человек все так же вышагивал по дороге, по-прежнему прижимая к себе чайку. Я подумал было выйти и попросить отойти, но понимал, что могу нарваться на неприятности. Я хотя не психиатр, а врач общей практики, но этот случай очевидный: у бродяги не все дома. Неизвестно, как он отреагирует, если решит, что ему угрожают. Я уже видел признаки беспокойства: он ускорил шаг и, подергивая вбок головой, оглядывался через плечо. Помимо всего прочего, он испугался и чувствовал себя беззащитным.

Вздохнув, я откинулся на спинку сиденья и почти остановился, чтобы он мог уйти вперед. Но что дальше? Я пожевал губу и, чувствуя, что слабею и покрываюсь испариной, досадовал, что теряю время. Он мог идти еще многие мили, и будет ли это достаточным извинением, если я опоздаю на инструктаж?

Или вообще не попаду. Навигатор наконец сориентировался и, врубившись, определил мое местоположение. Ланди предупреждал, чтобы я не полагался на него в этой местности, но я не искал альтернативной дороги – мне требовался объезд, чтобы обогнать идущего впереди человека. Впереди было ответвление, которое примерно через милю вновь соединялось с этой дорогой. Оно уводило меня в солончаки Бэкуотерса, но не далеко. Ясно было одно: если ничего не предпринять, я непременно опоздаю.

Дорога впереди была свободна. Я снова сверился с навигатором. Стрелка, обозначавшая мое местоположение, приближалась к повороту. Бродяги в поле зрения не было. Я снова задумался, кто же он таков и откуда здесь взялся? Зачем тащит чертову чайку?

Я чуть не пропустил поворот. Он представлял собой всего лишь просвет в кустах боярышника. Однополосный путь уводил вправо под прямым углом. Сворачивая на него, оставалось только надеяться, что навстречу не попадется другой автомобиль. Асфальт разрушился и покрылся проросшей сквозь него травой, кроме двух оставленных проезжавшими здесь машинами параллельных полос. Кусты по сторонам, отрезая от окружающего, не позволяли сориентироваться. Приходилось доверяться карте навигатора, показывавшей впереди Т-образный перекресток с другой дорогой. Там следовало повернуть налево, и тогда я вернусь на дорогу, с которой съехал. Времени еще достаточно, чтобы успеть на инструктаж, убеждал я себя. И в этот момент кустарник кончился, и стало видно, что было впереди.