Дочь смотрителя маяка - Анн Росман Страница 13

– Я думаю, речь идет о карте сокровищ Карла-Акселя.

Сперва, Анита расхохоталась, но увидев, что Путте серьезен, осеклась.

– Правда?

Путте кивнул и протянул ей письмо. Казалось, перед ними открылась дверь в прошлое. И ощущение было, что они впервые видели друг друга. Давно уже они так не смотрели друг на друга, занятые бытом и детьми. В тот вечер они говорили до утра. Путте зажег свечи в серебряном подсвечнике. Давно уже супруги так долго не разговаривали. Когда небо посветлело, они заснули.

Сара проснулась. Сердце бешено билось в груди, как после пробежки. Она бросила взгляд на будильник. 03:38. Что ее разбудило? Она услышала, как дверь в квартиру, снимаемую Маркусом, немецким журналистом, захлопнулась. Он только сейчас вернулся? В марте ночная жизнь в Марстранде мало чего могла предложить туристу, особенно в будний день. У нее еще есть пара часов, чтобы поспать. И ей нужен этот сон. Она же приняла снотворное, почему же она проснулась? Может, надо было принять две таблетки?

Томас мерно дышал рядом с ним в кровати, а рядом с ним, вытянув руки, как солдатик, спал сын. Пустышка выпала изо рта. Сара осмотрелась, но не нашла ее. Тогда она опустила тяжелую голову на подушку и попыталась подстроиться под мерное дыхание Томаса, чтобы снова заснуть. Ну давай же. У тебя еще два часа до того, как придется кормить Линуса и Линнею.

Женщина бросила взгляд на часы. 04:14. Она откинула одеяло и поставила ноги на холодный пол. Потом сунула ноги в тапочки. Линнея спокойно спала в кроватке. Только одна Сара не могла заснуть. Надев халат, женщина вышла из спальни. Дождь молотил в стеклянные окна веранды. Она услышала шум автомобиля и звуки радио. Почтальон припарковался посреди улицы и под дождем раскидывал почту по ящикам ближайших домой. Эффективно, подумала Сара, экономия время. И можно одновременно слушать радио.

Она тоже раньше была эффективной на работе, пока тело не сказало: «Стоп, я так больше не могу». Сара работала так эффективно, что ее пришлось заменить тремя временными сотрудниками. С тех пор она медленно, постепенно возвращалась к жизни.

Ощущение постоянной спешки не покидало ее даже после одиннадцати месяцев сидения дома, когда ей не нужно было соблюдать расписание. Детей она отводила в сад в девять и забирала в три, но между этими часами была предоставлена самой себе. Что в этом сложного, спрашивала Сара, но знала, что это чертовски сложно.

Одетая в фланелевую пижаму, она стояла посреди застекленной веранды с бешено бьющимся сердцем. Внезапно грудь сдавило, она рухнула на колени и начала задыхаться. Это было так больно. Сара чувствовала себя маленькой и одинокой.

Страх проникал в каждую клеточку. В чем смысл, спрашивал он. В чем смысл твоей жизни? Ты умрешь, все мы умрем. Пред глазами мелькали лица Линуса, Линнеи, Томаса с закрытыми глазами. Они тоже умрут, все, кого ты любишь.

Сара с трудом поднялась и оперлась о стену. Перед глазами потемнело. Это побочные явления от таблеток, которые она принимала. Держась за перила, она пошла вниз. Стоило ей сесть на унитаз и взять в руки ведро, как ее прорвало. У нее был понос, и одновременно рвота. Ее бросило в холодный пот. Через какое-то время она успокоилась и опустила ведро на пол. Оторвав туалетной бумаги, протерла лицо и рот. Она долго так просидела, закрыв лицо руками. Сиденье унитаза больно врезалось в кожу. Наконец Сара поднялась, вытерлась и открыла холодную воду. Умылась, выпила ледяной воды, сполоснула ведро, убрала волосы в узел и посмотрела в зеркало. Под глазами были темные круги, в глазах полопались сосуды, выглядела она отвратительно.

Что-то мягкое погладило ее голые ноги. Кот. Он не мурлыкал, только гладил ее по ногам и вопросительно смотрел на хозяйку.

Она пошла наверх, держась за перила. Привычным движением поставила чайник, достала кружку, пакетик чая, мед и молоко. Скоро проснется Томас. Можно сделать ему завтрак, раз уж она встала. Так он сэкономит время. Диван с подушками манил, но она присела за кухонный стол. На часах было 05:36. Сара сидела и смотрела на дождь, пока чай стыл в руках. Машина припаркована неправильно, отметила она. Надела резиновые сапоги, выбежала по дождь, повернула машину и припарковала на улице, чтобы Томас мог сразу ехать на работе. Когда она вернулась, Томас стоял в дверях и держал Линуса в объятьях.

– Сара, любимая, как ты? – спросил он обеспокоенно.

– Малыш, ты проснулся? – Сара погладила сына по волосам, избегая вопроса.

– Зачем ты выходила?

Сара показала газету, которую захватила из ящика, но не стала упоминать машину. Сын протянул ей ручки.

– Хочешь кашки, Линус?

Он кивнул и причмокнул.

– А почему машина на улице? – я переставила ее, когда уходила.

– И завтрак тоже приготовила? Сара, тебе же нужно отдыхать. Ты для этого дома. Иди спи. Я сам могу сделать завтрак.

– Я не могу спать. Я проснулась вся в поту, – зарыдала она, – и меня все время тошнит… когда это кончится?

– Ты больна, и тебе надо отдыхать. Хочешь я возьму выходной и останусь с тобой.

– Нет, не нужно.

– Мама?

Она вытерла слезы.

– Да, любимый?

– Погладь Линуса.

Она погладила сына по щеке. Тот погладил ее тоже. Детские ручки гладили ее по щекам. Сначала по одной, потом по другой. Слезы хлынули из глаз. Сара выдвинула ящик и достала пакет с кашей. Потом поставила на плиту кастрюльку с водой. Размешала в ней порошок. Сын не выпускал ее шею из рук. Они пошли и легли в кровать вместе с бутылочкой каши. Сара перенесла Линнею из колыбельки к ним в постель. Девочка ела кашку, не просыпаясь. Линус задремал рядом с ней. Сара попыталась расслабиться и наслаждаться теплом. Снаружи раздался шум мотора. Обычно Сара в это время ехала вместе с ним на работу. Интересно, что о ней думают коллеги.

– Где твои ботинки, Линус?

На часах была половина девятого. У них было время и на птичек и на улиток по дороге в сад.

– Вот они, – радостно сообщил он ей.

– Хорошо Идем?

Она открыла дверь.

– Пока, Мяу, – он помахал на прощание полосатой кошке, которая теперь спокойно могла расслабиться на диване, зная, что несколько часов никто не будет лупить ее игрушечным автомобилем.

– Пойдем… – начала она, и сын закончил за нее:

– В садик!

Слава богу, он обожал садик.

– Друзья! – добавил он, и Сара улыбнулась.

Он говорил хорошо для своих двух лет. Старшая сестра Линнея была не столь разговорчива.

– Сегодня вторник. Вы пойдете гулять. Здорово, правда? – спросила Сара у девочки, которая только кивнула.

– Привет, Линус! Привет, Линнея!

Это Ида и Эмиль показались с соседней улицы.

– Как ты? – обняла ее Ханна.