Дом у озера - Кейт Мортон Страница 12

Пока они заворачивали деревянные резные игрушки в бумагу и бережно укладывали в картонную коробку, Сэди намазала хлеб маслом и джемом. Ей не терпелось рассказать Берти о найденном в лесу доме. Его странная аура одиночества до сих пор преследовала Сэди, и сейчас она почти не слушала Берти и Луизу, которые возобновили разговор о каком-то Джеке из комитета.

– Я схожу к нему и прихвачу грушевый кекс, который он так любит, – говорил Берти. – Попробую переубедить.

Сэди взглянула через кухонное окно на дедов сад и дальше, на гавань, где десятки рыбачьих лодок покачивались на бархатной глади моря. Подумать только, как быстро Берти прижился на новом месте! Он приехал сюда чуть больше года назад, а уже успел со всеми подружиться, как будто живет здесь всю свою жизнь. Сама Сэди сомневалась, что сможет перечислить имена соседей по многоквартирному дому, в котором обитала семь лет.

Она сидела за столом и безуспешно пыталась вспомнить, как зовут парня из квартиры сверху – Боб, Тодд, Род? – когда Берти сказал:

– Ну давай, Сэди, детка, что ты там нашла? У тебя такой вид, словно ты свалилась в заброшенную медную шахту. – Он замер с бумагой в руках. – Ты же туда не падала?

Сэди с напускным нетерпением закатила глаза. С тех пор как умерла Рут, дед все время беспокоился, по крайней мере, когда дело касалось Сэди.

– А что тогда, клад? Мы разбогатели?

– Увы, нет.

– Как знать, вдруг и посчастливится, – заметила Луиза. – Здесь на побережье полно туннелей, вырытых контрабандистами. Вы обегали мыс?

– Нет, я была в лесу, – ответила Сэди.

Она коротко рассказала, как потерялся Рэмзи и ей с Эшем пришлось сойти с тропы, чтобы его найти.

– Сэди…

– Знаю, дедушка, лес дремучий, а я – дитя асфальта, но со мной был Эш, и хорошо, что мы пошли искать Рэмзи: как оказалось, у него лапа застряла в старых мостках.

– Мостки? В лесу?

– Не совсем в лесу. Там есть поляна, а на ней – поместье. Мостки были на озере посреди потрясающего заросшего сада. Тебе бы он понравился. Там ивы и огромные живые изгороди. Думаю, когда-то этот сад выглядел весьма впечатляюще. Еще там стоит дом. Заброшенный.

– Имение Эдевейнов, – тихо произнесла Луиза. – Лоэннет.

В названии прозвучала волшебная напевность, присущая многим корнуоллским словам, и Сэди невольно вспомнила странное чувство, которое охватило ее, когда она услышала хор насекомых: будто бы дом живой.

– Лоэннет, – повторила она.

– Это означает Дом у озера.

– Да… – Сэди представила заболоченное озеро и его жутковатых пернатых обитателей. – Да, так оно и есть. Что там произошло?

– Ужасная история. – Луиза печально покачала головой. – Случилась еще в тридцатых годах, до моего рождения. Мама часто ее рассказывала, когда хотела предупредить, чтобы мы, дети, далеко не забредали. В праздничную ночь бесследно пропал ребенок. В свое время эта история наделала шуму: семья была богатой, и об исчезновении много писали в центральной прессе. Провели серьезное полицейское расследование, из Лондона приезжало большое начальство. Правда, все без толку. – Она сунула в коробку последнюю игрушку и закрыла крышку. – Бедный малыш, он едва начал ходить.

– Я никогда не слышала об этом деле.

– Сэди работает в полиции, – пояснил Берти и добавил с ноткой гордости: – Детективом.

Сэди слегка поморщилась.

– Ну, все произошло очень давно, – сказала Луиза. – Примерно раз в десять лет эта история всплывает. Кто-нибудь звонит в полицию, сообщает о новых следах, которые в итоге никуда не приводят. Или какой-нибудь тип заявится бог знает откуда и утверждает, что он и есть тот пропавший мальчик. Впрочем, дальше местных газет это не уходит.

Сэди представила покрытую пылью библиотеку, книги на письменном столе, рисунок, портрет на стене. Личные вещи, которые когда-то были кому-то дороги.

– Как так случилось, что дом бросили?

– Семья просто уехала. Заперли двери и вернулись в Лондон. Со временем люди забыли про этот дом. Он стал нашим местным замком Спящей красавицы. Стоит посреди леса, а туда мало кто пойдет без веской причины. Говорят, когда-то там было восхитительно: великолепный сад, большое красивое озеро. Своего рода рай. Но все закончилось, когда исчез ребенок – как под землю провалился.

Берти удовлетворенно вздохнул и тихо хлопнул в ладоши.

– Да, чего-то в подобном духе я и ждал от Корнуолла.

Сэди удивленно нахмурилась. Обычно дед был человеком прагматичным. История, конечно, романтичная, но полицейское чутье Сэди подсказывало, что здесь что-то не так. Никто не может просто взять и бесследно исчезнуть. Решив разобраться с реакцией Берти в другой раз, Сэди повернулась к Луизе.

– Я о полицейском расследовании… Кого-то заподозрили?

– Виновным никого не признали. Не было никаких зацепок. Мальчика долго искали, так как вначале думали, что он просто заблудился, но ничего не нашли.

– Его семья больше сюда не возвращалась?

– Нет.

– Может, дом продали?

– Насколько я знаю, нет.

– Странно, – заметил Берти. – Просто заперли дом и бросили?

– Думаю, у них с этим домом связано слишком много печальных воспоминаний, – сказала Луиза. – Только представьте, потерять ребенка! Ужасное горе, да еще чувство собственной беспомощности. Я понимаю, почему Эдевейны уехали, – видимо, решили полностью порвать с прошлым. Начать с чистого листа где-нибудь в другом месте.

Сэди что-то пробормотала в знак согласия. Она не стала говорить, что знает по собственному опыту: как бы далеко человек ни пытался сбежать, сколько бы раз ни пробовал начать все сначала, прошлое настигнет его даже через годы.

* * *

Вечером, в комнате на втором этаже, которую ей отвел Берти, Сэди достала конверт, так же, как и вчера, и позавчера. Впрочем, она не стала вытаскивать письмо. Зачем, если содержание выучено несколько недель назад?.. Над адресом стояла надпись большими буквами: «НЕ СГИБАТЬ. ВНУТРИ ФОТОГРАФИЯ». Ее Сэди тоже помнила. Улика. Осязаемое доказательство того, что она совершила.

У изножья кровати заворочались собаки, Рэмзи тихонько заскулил во сне. Сэди положила руку на теплый собачий бок, чтобы успокоить пса.

– Ну, ну, старина, все будет хорошо.

Сэди вдруг поняла, что успокаивает не только Рэмзи, но и себя. Пятнадцать лет прошлое искало ее, Сэди, и вот нашло. Пятнадцать лет Сэди сосредоточенно двигалась вперед, решив никогда не оглядываться. Даже трудно поверить, что все ее усилия построить барьер между «тогда» и «теперь» пошли прахом после одного-единственного письма. Стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором представала она сама, шестнадцатилетняя: дешевое ситцевое платье, толстый слой губной помады, густо подведенные глаза. Она до сих пор помнила тот замусоленный огрызок карандаша, отражение в зеркале и невыносимое желание накраситься так сильно, чтобы за темными кругами никто не увидел ее саму.