Мертвые не плачут - Сергей Абрамов Страница 12
Мертвые не плачут - Сергей Абрамов читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Взял ее из кейса, оглядел. На глушитель похожа. Только больше и круглее. Действительно – лимонка. Черная. При выстреле она сузит пучок излучения до размера нити, поэтому промах исключен по определению. Пастух был отличным, очень мягко говоря, стрелком. Не его мнение – наставников. И, наверно, тех, в кого Пастух стрелял. Хотя у них уже не спросить…
Но стрелял он из обычного оружия обычными пулями. А тут – инфразвук. Частота излучения – шесть-двенадцать герц. Адекватно альфа-ритму природных колебаний мозга. Сила удара по-максимуму – под двести децибел. Это смертельно. Регулируется вот этим тумблером на боку ящика-аккумулятора. Реально нужно меньше двухсот. Где-нибудь в районе ста тридцати, ста пятидесяти. Сердце не выдерживает, а у Объекта оно не шибко здоровое. Его ритм входит в резонанс с инфразвуком, оно дает сбои и – фигец котенку. Можно, конечно, помочь, сделать массаж сердцу, можно и вытащить человека, не дать умереть. Можно! Но – некому. Он один дома. Тот, кто стреляет, – не в счет. И заряд в «пушке» один. Один выстрел. Один возможный результат операции.
Что будет, если выстрел окажется неточным?..
Впрочем, этот вопрос – чистая схоластика. В теории инфразвуковое излучение не требует филигранной точности попадания. Сантиметр-другой от цели не испортит результата. Так гласит теория. Но Магистр, который учил Пастуха и напарников по спецухе, говорил: «Результата не испортит, да. А репутацию жалко…»
И был прав, считал Пастух. Ничего нет дороже репутации, даже если она измеряется миллиметрами.
И в сердце надо попадать точно, будь то пуля или инфразвук. Пуля – привычнее: попал – уничтожил. Но факт убийства – налицо, а значит – следствие, пусть даже и безрезультатное, хрен кто Пастуха вычислит и, тем более, отыщет. Но инфразвук не оставляет очевидных следов. Остановка сердца – кто от этого застрахован? Тем более, если сердце пошаливает. А от точного и могучего удара в область сердца следов не останется. Умереть легко вообще-то. Жить сложнее…
Траур, флаги приспущены, народ скорбит и пьет горькую, спешно идут новые выборы, новый персонаж уже на горе, народ ликует и пьет.
Давно сказано: что народу Гекуба?
Стоит дополнить: что Гекубе народ?..
Пастух отсоединил провод, скрутил его, спрятал обратно в тело аккумулятора. Снял со ствола насадку, превращающую инфразвуковой импульс в тонкий-претонкий невидимый луч. Уложил оружие в кейс, закрыл замки. Поиграл и – будет. Завтра в ночь доиграет. А пока можно и к заводоуправлению курс нацелить: все-таки логичный вариант верх взял, все-таки стоит отдать денежку водиле haut Madame.
А часы?.. А часы можно и подарить милому кобельку: вдруг он чего любопытного про Хозяйку поведает. Естественно, сам поведает: Пастух ничего спрашивать не собирался.
В кухне отодвинул от стены облезлый посудный шкаф, в котором из посуды имели место чашка, блюдце, глубокая тарелка и три граненых стакана. За шкафом, вместо батареи отопления, осталась ниша от нее и заваренные трубы. Почему-то кто-то свинтил батарею. Пастух отметил сей факт, когда осматривал жилье. Ниша пригодилась. Умостил в нее кейс и поставил шкаф на место. Шкаф встал плотно к стене.
Можно было и в путь.
К заводоуправлению подъехал в двадцать три двенадцать. Припарковал машинку подальше от входа, запер ее, потопал к не по времени светящемуся зданию. То ли завод пахал круглые сутки, то ли конторские подчиненные Мадам робели идти по домам, пока Хозяйка не уехала.
А она и не уехала: красавец-лимузин с серебряной богиней на капоте стоял на положенном ему месте, ждал.
Пастух пошел, как ему и наказали, в диспетчерскую. Жизнь там била ключом – ну, пусть не амбарным, но уж квартирным – точно. Иными словами, какая-то шоферня по домам все же разъехалась, но немалая часть куковала: играли в шашки, в шахматы, кто-то кроссворд разгадывал, кто-то анекдоты травил. А дежурный диспетчер сидел в стеклянной будке, отчужденный от коллектива с одной стороны и от населения – с другой. Прямо рыбка в аквариуме.
Пастух к нему не пошел, а у играющих в шахматы поинтересовался:
– А где бы мне Первого найти?
– Первого? – задумчиво спросил один из шахматистов. Взял ладью и подвинул ее на две клетки вперед. Отвлекся, глянул на Пастуха: – Первого тебе? Так он еще не освободился… – и заржал.
Но вполголоса.
А соперник даже не улыбнулся. Ответный ход вычислял.
– А когда он освободится? – настаивал Пастух.
– Это, мужик, не ко мне вопрос. Это – к Хозяйке. У них сейчас самый просмотр документации, – и опять заржал.
Пастух молчал, невинно изображал идиота.
– Да придет он с минуты на минуту. Хозяйка обычно в полночь отчаливает. Плюс-минус четверть часа. Жди, служивый… – Вдруг заинтересовался: – Ты ему что, задолжал, что ли?
– Есть такое дело, – согласился Пастух. – Но обоюдно. Я ему, а он мне.
– Тяжелый разговор будет. С него хрен возьмешь, – констатировал игрок, но тут же забыл о Пастухе: соперник прижал его ладью конем.
– Слон на бэ-четыре, – посоветовал ему Пастух и сел поодаль на свободный стул.
Ждал. Это он умел.
Первый появился в двадцать три пятьдесят шесть. И сразу заметил Пастуха. Словно тоже ждал.
– Оба-на! – вроде обрадовался, поспешил к должнику. – Неужто должок привез?
– Как без него! – сказал Пастух, вставая и попадая в объятия Первого.
Не терпел мужских поцелуев, объятий, похлопываний по спине и плечам. Но здесь – роль. Поэтому и обнялся, и по спине постучал. Мог сильнее, но пожалел уставшего от должностной любви коллегу по транспортной службе.
– Ну, пойдем, чайку спроворим под сушечку. – Первый подхватил Пастуха под руку и повел к столу, на котором имел место электрический самовар и стаканы. Сушки тоже были.
Отоварились, сели вдвоем за единственный пустой стол, хранимый, ясный пень, для главного водителя на заводе. Кличка «Первый» говорит сама за себя?.. Пастух задал себе вопрос и ответил: ни о чем она не говорит. Первый – потому что первое лицо возит, это у шоферов обычное прозвище: не уважительное, не презрительное – просто по «первости» хозяина. Здесь – Хозяйки. Пофартило парню. Или не пофартило: с утра начинает пахоту, в ночь заканчивает. Жизни – никакой. В том числе и половой. Поэтому и не юная Хозяйка царевной покажется: на безбабьи-то…
Стоит пожалеть мальчишечку. Или не стоит.
– Устал? – спросил Пастух.
– С чего бы? – удивился Первый. – Любовь – не работа.
– Это верно, – согласился Пастух. – Но и работа – не любовь. А у тебя она, как я понимаю, с утра до ночи…
– Сложно формулируешь, – сказал Первый. – Мне моя служба не в лом, а в удовольствие. Вот доживу до твоих лет, может, и поищу место поспокойнее.
– А тебе сколько?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии