Ползучий плющ - Наташа Купер Страница 12

В данных обстоятельствах Блейк не мог представить себе более не подходящего для Роберта Хита тона и задался вопросом, что может утаивать этот человек. Что ж, сейчас он это и выяснит. Он скрыл свое отвращение за вежливой улыбкой и пошел в атаку:

— Прекрасно, сэр. Просто расскажите мне обо всем, что вы вчера с ними обеими делали.

— Я ничего не делал ни с одной из них. В одиннадцать тридцать я проводил их в бассейн. Каждое воскресенье у Шарлотты частный урок плавания. Потом я отвез их в «Макдоналдс» на ранний ланч. — Он обаятельно улыбнулся Блейку и добавил: — О чем я попросил бы вас не сообщать Антонии, она не одобряет кормление своей драгоценной дочери бургерами и чипсами. Я могу положиться на вашу скромность?

Он помолчал, словно и в самом деле ожидая ответа. Блейк смотрел на него в упор. Роберт пожал плечами и засмеялся:

— Ну, как хотите. Так или иначе, после ланча я отвез их обеих домой, а потом обговорил с Ники, сколько мне придется заплатить ей за сверхурочные часы в воскресенье днем, чтобы я смог поехать на работу. Годится? Это достаточно понятно для вас?

— Удивительно прямолинейно, сэр. — Блейк с удовлетворением отметил, что его маленькая колкость задела Хита. — Когда вы покинули бассейн?

— Точно не помню. Урок длится полчаса, потом душ и одевание, скажем, в двенадцать пятнадцать — двенадцать тридцать.

— И вы сразу же поехали в «Макдоналдс» на Хай-стрит, да?

— Да. Не могу точно сказать, сколько времени понадобилось Шарлотте, чтобы слопать свой ланч.

— Насколько я понимаю, дома вы были около двух часов.

— Примерно так.

— Ясно. И какой была Шарлотта? Она нормально выглядела? Например, во время урока плавания?

— Идеально. Ее учит очаровательный молодой качок, просто чудеса с ней творит. Она боялась воды, главным образом поэтому Антония и настояла на этих уроках, и юный Майк Как-его-там прекрасно справился с поставленной задачей. Он хорошо ладит с детьми. Теперь Шарлотта плавает, как маленькая рыбка.

— Ей нравятся уроки?

— Очень! И для меня они тоже оказались полезными. Именно там, когда я сидел и вдыхал насыщенный хлором воздух, меня осенила идея купающихся малышей «Фрутитотс».

— Не понимаю.

— Просто это самая успешная телевизионная реклама нынешнего года. Вы не видели?

— К сожалению, нет, сэр.

— Ну, тогда поверьте мне на слово — это маленький шедевр. «Фрутитотс» — наши самые крупные клиенты, и они чертовски довольны тем, как разворачивается кампания с их купающимися малышами. Этим я обязан Лотти.

— Звучит так, будто вы регулярно посещаете уроки.

— Не регулярно, но довольно часто. — Роберт перестал старательно изображать смущение. — Это способ немного поддержать Ники. Ей бывает одиноко, когда не с кем поговорить, кроме Шарлотты, да и Антония зачастую резко с ней обращается. Я делаю, что могу, чтобы она чувствовала, что ее любят и в ней нуждаются. Небольшая цена за домашнюю гармонию. Понимаете, Ники очень хорошо относится к малявке.

— Малявке, сэр? Звучит так, будто вы не любите свою пад… простите, Шарлотту.

— Вовсе нет, старший инспектор Блейк, люблю! Во всяком случае, не меньше, чем любого ребенка. Но она требовательное существо, у нее случаются вспышки раздражения. Возможно, все они такие в этом возрасте, я не знаю.

— Понятно, сэр, — сказал Блейк, делая пометку. — Миссис Уэблок сказала нам, что несколько недель назад видела на руках Шарлотты синяки. Вы их заметили?

— Синяки? Нет. Я ничего подобного не видел. О чем вы говорите? Что за синяки?

— Как будто кто-то слишком крепко держал Шарлотту за предплечья, — ответил Блейк, выискивая в лице Хита признаки вины, веселья, удовлетворения или даже страха. Увидел он только удивление. — Вы ничего подобного не заметили? Даже в бассейне? Они должны были выделяться.

Роберт Хит с минуту молчал, словно честно рылся в памяти, но потом сжал губы, стиснул в пухлую горизонтальную полоску и покачал головой:

— Нет, не могу ничего такого припомнить. Но с другой стороны, я никогда настолько близко к малявке не подхожу… никогда ее не вытираю, не одеваю, ничего такого. Вполне мог и не заметить. Антония говорит, что они были крупные?

— Нет. Не могли бы вы, сэр, назвать мне фамилию инструктора по плаванию, сэр? И адрес бассейна.

— Его зовут Майк. Фамилии его я, по-моему, никогда не слышал. А с бассейном просто. Подождите, у меня записано. — Он достал из кармана электронную книжку, нажал несколько клавиш и продиктовал почтовый адрес и номер телефона бассейна. — Нет. Никакого упоминания о фамилии юного Майка не имеется. Но в бассейне вам скажут.

— Конечно, сэр. А теперь, может ли кто-нибудь подтвердить, где вы точно были вчера днем?

— А что? — Резкое лицо задергалось. Только через несколько секунд Блейк понял, что Роберт смеется над ним. — Вы не верите, что я работал? Чертовски удачная шутка, учитывая обстоятельства.

— А в чем, собственно, дело, сэр? — Блейка возмущали попытки Роберта заставить его чувствовать себя самым скучным, самым тупым трудягой в участке.

— А в том, что мы заседали так бурно, что нас, наверное, было слышно на несколько кварталов вокруг. Вся команда сейчас наверху. Вам лучше подняться и познакомиться с ними. И таким образом вы, в конце концов, увидите зал заседаний. Повезло вам. И им повезло. Они придут в восторг, узнав, что теперь меня обвиняют в убийстве ребенка.

Блейк подумал, что если бы разговаривал с этим человеком как частное лицо, то сейчас ударил бы его.

— Могу я напомнить вам, сэр, — сказал он, вкладывая в голос всю подавленную жажду насилия, — что мы задаем эти вопросы не для развлечения. Мы пытаемся найти Шарлотту до того, как ей будет причинен вред… или еще больший вред. Ничего смешного в этом нет.

— Кроме того, что сама мысль, будто я мог что-то с ней сделать, смехотворна. Почти так же смехотворна, как некоторые из обвинений, которые вчера выдвинули против меня мои дорогие коллеги. Вы им понравитесь. А они, вероятно, вам. Что ж, идемте, если хотите. Я больше не могу терять времени.

Блейк приходил к заключению, что Роберт — один из самых неприятных, много о себе воображающих, испорченных мерзавцев, которых он навидался за многие годы.

— Прежде чем мы поднимемся наверх, сэр, не могли бы вы объяснить, почему, если ваши проблемы на работе были столь серьезны, вы выбрали вчерашний день для одного из своих нерегулярных посещений бассейна?

Роберт остановился, поставив ногу на нижнюю ступеньку лестницы. Через секунду он обернулся. На его лице читалась только злость. Все следы нервозности словно стерло.

— Вы действительно решили повесить это на меня, а? И кто же вас накручивает?

— Никто, сэр. Не могли бы вы просто ответить на вопрос?