Малыш 44 - Том Роб Смит Страница 12

— Я всего лишь хотела сказать, что он старался не шуметь. И был очень вежлив.

Подобная характеристика, произнесенная запинающимся голосом, не имела к делу никакого отношения. Поэтому Лев пропустил ее мимо ушей. Он вынул из кармана блокнот и крупными буквами записал ее неосторожные слова.

ОН БЫЛ ХОРОШИМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Лев выводил буквы разборчивым почерком, чтобы она ясно видела, что он пишет: а он списывал в расход следующие пятнадцать лет ее жизни. Этих слов было более чем достаточно, чтобы осудить ее за пособничество. Ее ждал суровый приговор и ярлык «политической заключенной». В ее возрасте у нее не было шансов выжить в ГУЛАГе. И ему необязательно было вслух произносить эти угрозы. Они были общеизвестны и без того.

Зинаида отошла в угол комнаты и затушила сигарету, о чем тут же пожалела, и принялась дрожащими пальцами извлекать из пачки новую.

— Я не знаю, куда уехал Анатолий, но мне известно, что семьи у него нет. Его жена погибла на войне. Сын умер от туберкулеза. У него редко бывали посетители. Насколько я могу судить, друзей у него тоже было мало…

Она умолкла. Анатолий был ее другом. Они много вечеров провели вместе, за ужином с выпивкой. Одно время она даже тешила себя надеждой, что он полюбит ее, но Анатолий не проявлял к ней мужского интереса. Он так и не оправился от потери жены. Увлекшись воспоминаниями, она подняла глаза на Льва. Но на того ее взгляд не произвел ни малейшего впечатления.

— Я хочу знать, где он. Меня не интересуют ни его погибшая жена, ни сын. История его жизни меня не интересует тоже, если только она не имеет отношения к его нынешнему местонахождению.

На карту оказалась поставлена ее жизнь — и у нее оставался один-единственный способ выжить. Но могла ли она предать мужчину, которого любила? К ее удивлению, решение далось ей намного легче, чем она того ожидала.

— Анатолий был довольно замкнутым человеком. Однако он все-таки иногда получал и отправлял письма. Обычно он просил меня отнести их на почту. Он регулярно писал кому-то в деревню Кимово. Это к северу от города, по-моему. Как-то он обронил, что там у него живет друг. Имени этого друга я не помню. Это правда. Больше я ничего не знаю.

Голос женщины был преисполнен вины. И хотя на лице у нее не отражались обуревавшие ее чувства, Лев нутром чуял, что она выдала ему самую сокровенную тайну. Он вырвал из блокнота страничку с порочащим ее текстом и протянул ей. Она приняла его как плату за предательство. В ее глазах он прочел презрение. Но это ничуть его не обеспокоило.

Название глухой деревушки к северу от Москвы — тонкая и ненадежная ниточка. Если Бродский действительно был шпионом, то разумно было бы предположить, что его укрывают люди, на которых он работал. В МГБ давно были убеждены в существовании сети подпольных явочных убежищ, контролируемых зарубежными спецслужбами. Предположение о том, что связанный с иностранцами предатель обратится за помощью к своему личному другу — колхознику, — противоречила его статусу иностранного шпиона. Тем не менее Лев был уверен, что заполучил ту самую ниточку, за которую стоит потянуть. Он отмел в сторону все несообразности: его работа состояла в том, чтобы поймать этого человека. И пока что у него была единственная улика. Колебания и так обошлись ему слишком дорого.

Он поспешил к припаркованному на улице грузовику и принялся перечитывать собранные материалы дела, чтобы найти хоть что-либо, связанное с деревушкой Кимово. От этого занятия Льва отвлек его заместитель, Василий Ильич Никитин. Тридцатипятилетний Василий, будучи на пять лет старше Льва, в свое время был одним из самых перспективных офицеров МГБ. Безжалостный и упрямый, он хранил верность одному лишь Министерству государственной безопасности. В глубине души Лев был убежден, что подобная верность вызвана отнюдь не патриотизмом, а карьеризмом. В самом начале своей карьеры следователя Василий прославился тем, что донес на своего единственного брата, который нелицеприятно отозвался о Сталине. Очевидно, тот отпустил какую-то шуточку в адрес вождя. В тот момент брат был навеселе, празднуя собственный день рождения. Василий настрочил рапорт, и брат получил двадцать лет лагерей. Этот арест сыграл Василию на руку, пока через три года брат не сбежал, убив при этом нескольких охранников и лагерного врача. Его так и не поймали, и двусмысленность этого инцидента камнем повисла на шее Василия. Не прилагай он отчаянных усилий к поимке беглеца, его карьера могла на том и закончиться. Вместо этого он лишь попал в немилость. Лев знал, что теперь, не имея больше братьев, на которых можно донести, его заместитель изыскивает другие способы вернуть себе былое расположение начальства.

Только что закончив обыск ветеринарного кабинета, Василий был чрезвычайно доволен собой. Он протянул Льву скомканный листок бумаги, который, по его словам, обнаружил завалившимся в щель за задней стенкой выдвижного ящика письменного стола предателя. Вся остальная корреспонденция была сожжена, как и в квартире, но это письмо подозреваемый в спешке пропустил. Лев прочел его. Оно было от друга, который приглашал Анатолия приезжать к нему в гости в любое время. Адрес был смазан, но название города читалось четко — Киев. Лев сложил письмо и протянул его своему заместителю.

— Оно написано самим Бродским, а не его другом. Он хотел, чтобы мы нашли это письмо. Он и не собирался ехать в Киев.

Письмо было написано в спешке. Почерк выглядел неровным, плохо подделанным. Собственно, уловка казалась смехотворной, и единственная цель ее состояла в том, чтобы убедить того, кто будет держать письмо в руках, что писал его друг, к которому Бродский может без колебаний обратиться в трудную минуту. Адрес был смазан намеренно, дабы затруднить установление личности жильца и получение доказательств того, что письмо — подделка. Место, где оно было обнаружено, — за задней стенкой выдвижного ящика — тоже было выбрано явно не случайно.

Василий попытался возражать.

— Было бы преступно не отработать киевский след до конца.

Хотя Лев ничуть не сомневался в том, что письмо фальшивое, он задумался над тем, а не отправить ли Василия в Киев в качестве меры предосторожности на случай возможных обвинений в том, что он сознательно проигнорировал найденные улики. Но потом он отказался от этой мысли: если он не сумеет задержать подозреваемого, его карьере придет конец в любом случае, как бы он ни вел расследование.

Он вновь переключил внимание на материалы дела. Из них следовало, что Бродский дружен с человеком по имени Михаил Святославович Зиновьев, демобилизованным из Красной Армии после тяжелейшего обморожения. Он был на грани жизни и смерти, и ему пришлось ампутировать несколько пальцев на ногах, после чего его комиссовали с военной службы. Операцию проводил Бродский. Лев провел пальцем по строчкам, ища адрес его нынешнего места жительства.

Кимово.

Лев обернулся к своим людям, мимоходом отметив кислое и недовольное выражение лица Василия.

— Едем.