Скрытые в темноте - Кара Хантер Страница 11

* * *

Констебль Бакстер находит меня в столовой, где я покупаю сэндвич.

– Кажется, что-то есть, – слегка запыхавшись, говорит он. Жена советует Бакстеру ходить по лестнице – хоть какая-то физическая активность.

– По девушке?

– Нет, по Харперу. Пока я копался в списках пропавших без вести, решил пробить Харпера по нашей системе.

– И что?

– Никаких нарушений. Даже скорость не превышал. Может, конечно, медленно ездил вдоль тротуаров, пытаясь подцепить кого-нибудь, но за этим делом его никто не поймал. Однако полицию дважды вызывали в его дом на Фрэмптон-роуд, в две тысячи втором и две тысячи четвертом. Обвинения не были выдвинуты, а по записям, довольно обрывочным, можно понять, что речь идет о бытовом насилии.

– Кто выезжал на вызов?

– Джим Николлс, оба раза.

– Попробуй найти его. Если память мне не изменяет, Николлс вышел на пенсию и уехал в Девон. В отделе кадров должен быть новый адрес. Свяжись с ним, пусть он мне позвонит.

* * *

* * *

– Билл Харпер? Вот так привет из прошлого…

Рассел Тодд – уже четвертый бывший коллега Харпера, которому звонит Гислингхэм. Первые два умерли, у третьего проблемы с памятью, а вот Тодд не просто в добром здравии, но еще и очень разговорчив.

– Значит, вы его помните? – спрашивает Гислингхэм, стараясь не радоваться раньше времени.

– Конечно. Когда-то мы тесно общались, хотя это было давно. А в чем дело?

– Что вы можете о нем рассказать?

На том конце трубки слышится долгий выдох.

– Ну-у-у, – говорит Тодд, – работник из него был не первоклассный. В академическом смысле. При этом сам-то он ставил себя выше всех и считал, что оказаться в Бирмингеме для него унизительно. Жена его родом отсюда, наверное, поэтому они тут и обосновались. И все же Харпер был хорош. Знал свое дело. Он даже опубликовал статью, которая наделала много…

– Что-то там про ролевые игры?

– А, так вы в курсе? Между нами говоря, работа Билла просто оказалась в нужном месте в нужное время. Ничего оригинального в плане рассуждений, однако он исследовал эту тему в применении к интернет-играм – или как они там называются. Дело было в девяносто седьмом, Сеть только начинала развиваться, так что его публикация стала настоящим прорывом.

В тоне говорящего слышится все больше язвительности, и Гислингхэм понимает, что Тодд завидует коллеге. Ох уж эти ученые, вечно готовы всадить нож в спину другому… «А тебя-то кто-нибудь считал первоклассным?» – мысленно думает он про своего собеседника.

– В общем, – продолжает Тодд, – после тридцати лет преодоления крутых академических склонов Билла вдруг начинают обхаживать люди из Стэнфорда и Массачусетского технологического. Если верить слухам, его даже звали в Гарвард.

– И что случилось?

Тодд издает не очень приятный смешок. Гислингхэма он уже раздражает.

– Прямо шекспировская трагедия. Герой взбирается на пьедестал – и вдруг теряет все. Дом уже был выставлен на продажу, чемоданы собраны, и тут – на тебе. Все коту под хвост. Хотя, учитывая обстоятельства, точнее бы упомянуть метафору другой части тела.

– Я догадываюсь какой, – отзывается Гислингхэм.

– Да, боюсь, змея Билла сунулась не в ту норку. Дело, конечно, замяли, но американцев к тому времени и след простыл. Женатый мужчина связывается со студентками – щепетильные янки такого не потерпят.

– С тех пор вы не общались?

– Не особо. Слышал, его жена умерла. Вроде рак груди. Не знаю, нашел ли он другую работу, или, может, ему и не требовалось ее искать. Супруга-то была при деньгах.

– И подобный случай – единственный? Или Харпер не раз приставал к студенткам?

– Нет-нет, это как раз было очень на него не похоже. Ирония заключалась в том, что если администрация хотела наказать кого-то в пример другим, в кампусе имелись куда более заядлые бабники – как среди преподавателей, так и среди студентов. Не то что сейчас – соскочили штаны, и на тебя уже подают в суд.

О да, старые, добрые времена, когда можно было домогаться в любое время суток… «Урод», – беззвучно произносит Гислингхэм.

– Раз уж на то пошло, – добавляет Тодд, – он был человеком очень строгих правил, если вы меня понимаете. Вот уж никогда не подумаешь.

– И правда, – говорит Крис сквозь зубы. – Не подумаешь.

* * *