Француженка по соседству - Лекси Эллиотт Страница 11

– Она говорила о своих планах после того, как уедет из Дордони?

– Только не со мной. Хотя, по словам Каро, она якобы сказала Тео, что возвращается в Париж.

Модан на миг наклонил голову и задумался.

– Каролин Хорридж? Это она так сказала?

Я киваю:

– На днях.

Он снова что-то помечает в своем блокноте. Его почерк напоминает крошечных паучков, расползшихся по всей странице.

– Итак. Колодец. Там… как это по-английски? – шли работы?

– Да, строительные работы. – Уфф, наконец-то он спросил о чем-то менее личном. – Родители Тео хотели сдавать ферму в аренду, и им нужно было кое-что доделать в соответствии с требованиями безопасности.

Модан кивает.

– Oui ^[1]. Огородить бассейн. Засыпать колодец песком.

– Возможно, – говорю я и пожимаю плечами: – Строители действительно огораживали бассейн… – Внезапно до меня доходит смысл его слов. Колодец. Она… о господи, она могла уже лежать в колодце до того, как туда насыпали песок. Перед моими глазами возникает череп, только уже не белый и блестящий. Глазницы полны песка, он сыплется из оскаленного рта. Я ловлю себя на том, что моя ладонь прижата к губам, и я торопливо опускаю ее на колени. – Так вот почему ее не нашли? Я хочу сказать, тогда?

– Мы не нашли ее, потому что искали не в том месте, – просто отвечает Модан и снова буравит меня глазами, я же толком не могу понять их выражение.

– Вы думаете, это сделал ее бойфренд? В смысле, бывший бойфренд?

– Мы рассматриваем разные версии.

– Да, но к нему нужно присмотреться внимательнее, – нетерпеливо говорю я. Внезапно чувствую, что эта односторонняя беседа сидит у меня в печенках. Хотя, с другой стороны, какой еще ей быть? – Ведь за ним уже что-то водилось, не так ли? Северин говорила, что как-то раз даже была вынуждена вызвать полицию.

– Об этом ничего не известно. – Модан смотрит на меня так, будто ждет продолжения моих слов.

Я в растерянности.

– Ничего не известно?

Значит, Северин лгала. Но зачем ей было это делать? Внезапно я знаю ответ. Чтобы придать себе загадочности, соблазнительности. Стать той, из-за кого мужчины в буквальном смысле теряют голову.

– Ничего, – спокойно отвечает Ален Модан. – И ее бывший бойфренд, он делал научный проект, трудился над диссертацией. В июне он каждый день работал в лаборатории, даже по выходным, наблюдал за своими культурами или чем-то… – Полицейский выразительно машет рукой. – Итак… – Он все еще ждет, что я ему еще что-то скажу. Я же тупо качаю головой. Модан пытается еще раз: – Итак, если колодец был засыпан песком лишь в июле…

Звонит дверной звонок, не давая ему договорить. Он вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами и встаю с дивана, чтобы открыть дверь. Я едва могу выпрямиться. Я слишком долго сидела не шелохнувшись.

Еще не открыв дверь, я знаю, что это Лара. Мне слышно, как она роется в сумочке, пытаясь найти запасную пару ключей.

– Лара, у меня детектив, – быстро сообщаю я, едва приоткрыв дверь, чтобы она не успела шумно поздороваться.

Она испуганно смотрит мимо меня, как будто ей сквозь стену коридора видна гостиная.

– Думала, это завтра, – шепчет она.

– Нет, сегодня. Можешь войти и поздороваться.

– Но я не… я не… – Я недоуменно смотрю на нее. Она набирает полную грудь воздуха и разглаживает подол платья. – Ну хорошо. – Лара входит, бросает быстрый взгляд на себя в зеркало в коридоре и следом за мной идет в гостиную.

Ален Модан встал с дивана и теперь смотрит в окно. Когда мы входим в комнату, он тотчас оборачивается. Лицо его как будто становится каменным. Я не успеваю произнести и пары слов, чтобы вежливо представить их друг другу, как Лара произносит из-за моей спины:

– Это вы.

Я смотрю на нее. Мне не понятны ни сами слова, ни ее тон. Ее щеки вспыхивают румянцем. Она поворачивается к двери, как будто готовясь к бегству. Французский детектив скорее напоминает каменную статую. Я даже не уверена, дышит ли он. Затем, с видимым усилием, оживает и, прежде чем подойти к ней и поздороваться за руку, поправляет рукава костюма.

– Да, Ален Модан.

– Лара Петерсон, – тихо говорит она. – Но вы это уже и так знаете.

Смотрю то на него, то на нее. Ты думаешь, будет тот же? Она имела в виду вовсе не главного следователя.

– Как я понимаю, с моей стороны крайне невежливо не узнать вас с предыдущего расследования, – сухо говорю я, обращаясь к Модану.

Он с улыбкой поворачивается ко мне и вскидывает руку, как будто говоря «это не важно».

– Это было давно. Тогда я только начинал работать в полиции. Один из многих. – Он снова смотрит на Лару, затем отворачивается. Передо мной вновь сухарь-следователь. – Мисс Ченнинг, у вас гостья. Если у меня возникнут вопросы, мы можем продолжить в любое другое время.

– Да-да, хорошо. – Знай я, что гости спугнут его, то заранее договорилась бы, чтобы они пришли пораньше, кисло думаю я. Хотя вряд ли. Чем скорее покончить с этим делом, тем лучше.

Модан поворачивается к Ларе:

– À demain, мисс Петерсон. До завтра.

– Oui, à demain, – отвечает она и что-то добавляет, но так быстро, что я не успеваю разобрать. И как только у меня вылетело из головы, что она неплохо говорит по-французски! Ведь она из этих несносных скандинавов, которые знают по десятку языков.

Я закрываю дверь за месье Аленом Моданом и иду вслед за Ларой в кухню. Она уже достает из моего холодильника бутылку белого вина, упорно избегая смотреть при этом мне в глаза.

– Что это было?

Лара наливает два стакана. Два очень больших стакана. Причем уделяет этому занятию гораздо больше внимания, чем оно заслуживает.

– Ничего. Ты на что намекаешь?

– Только не надо. Вы с ним…

– Нет! – Она испуганно поднимает глаза. – Боже упаси!

Я в упор смотрю на нее. Лара первая отводит глаза и делает глоток вина. Я не спускаю с нее глаз, протягиваю руку и беру свой стакан. Она снова спешит отвернуться от меня.

– Лара! – с нажимом говорю я.

– Ну хорошо. – Как я и ожидала, она идет на попятную и наконец поднимает глаза. – Собственно, ничего такого не было. Он… – Лара делает глоток и выпаливает на одном дыхании: – Он не захотел. Сказал, что это нехорошо. Неправильно. Учитывая обстоятельства. – Она краснеет, причем сильно. Такой я ее еще ни разу не видела.

– О господи, – задумчиво говорю я, чувствуя, как по моему лицу медленно расползается улыбка. – Он – то самое загадочное существо. Которое устояло перед Ларой Петерсон.