Убийство в Ворсхотене - Владимир Корнилов Страница 11

Рудольфа уговаривать не пришлось, он тут же подскочил как ошпаренный и начал тараторить:

— Вот вы, Валерий Николаевич, все правильно (впрочем, как и всегда) сказали о нас, о слугах народа, — подобострастно сказал загорелый начальник департамента. — Мы, чиновники, всегда должны…

— Ну, что-ооооо это такое? — выпятив нижнюю губу, недовольно поморщился префект, заставив загорелого Рудольфа слегка побледнеть. — Ну, что это за слово такое: «чинооооовник», «чинуууууууша»! Терпеть не могу этого слова! Мы — государственные служащие, это звучит гордо и наполняет нас совсем другим смыслом!

— Да-да, конечно, — залебезил моментально «наполнившийся совсем другим смыслом» Рудольф. — Конечно, мы все государевы люди. Извините, Валерий Николаевич, это я, конечно, ошибся. Конечно, мы государственники, веками служим царю и Отечеству. Вот поэтому и предлагаю выпить за царя и Отечество.

Пришлось снова вставать. Лазарев понял, что если сейчас данный процесс пустить на самотек, то ни на какой самолет он уже не успевает. Посему он быстро перехватил инициативу, произнес изящный «третий» тост за «отсутствующих здесь дам» (не за разведку же ему было пить) и быстренько спустил «государевых людей» с патриотических небес на грешную землю, предлагая обсудить в принципе размер его «взаимовспомоществования» в обмен на указанные услуги по нагибанию «многочисленных соответствующих инстанций». Сошлись на детских площадках и на том, что детали Рудольф обсудит с московскими подчиненными Лазарева. В принципе миссия Владимира была выполнена, и он начал всячески демонстрировать «слугам народа» свое стремление немедленно попасть в Шереметьево.

Раздобревший префект вальяжно начал уговаривать гостя не торопиться: «Мы вам дадим нашего Шумахера с мигалкой — домчитесь за 20 минут». Лазарева никак не радовала перспектива ехать под мигалками — не очень вписывалось в саму концепцию конспиративной работы разведчика. Тем более что он знал: Анжела заменит любую мигалку. Поэтому он все-таки настоял на «коне в морду».

— Ну что ж, дорогой гость, — префект уже совсем рассупонил явно ненавистный ему галстук. — Если будут какие-то проблемы с чинушами в моем округе, если кто будет вымогать, сразу обращайтесь. Всегда милости просим. И давайте в следующий раз не проездом, посидим где-нибудь, попаримся. Кстати, вы в Америке бываете? Вот можете заезжать к Рудольфу Михайловичу, у него там большое ранчо в штате Невада.

— Большое что, простите? — Лазарев не стал скрывать удивления.

— Ранчо, — любезно уточнил Рудольф, поясняя происхождение своего загара и голливудской улыбки. — Лошадей, знаете ли, люблю. Почти три тысячи акров. Так что окажетесь в наших краях — милости просим, примут по высшему разряду…

Перед тем как сесть в «мерс» Анжелы, Лазарев смачно сплюнул. Он не мог понять, от чего его подташнивало — от «немецкой» водки на голодный желудок или от беседы. Анжела сочувственно глянула на своего «любовника».

— Что? Сильно достали?

— Да бог с ними, — махнул рукой Лазарев, давая понять, что гнать надо очень быстро, но затем все-таки несколько раз повторил: — Слуги народа… Государевы люди… Ранчо… Невада…

Он невольно сравнил себя с этим «государевым человеком»: разве он другой? Ведь и сам Лазарев накопил себе состояние, которое позволяло купить не одно такое ранчо. И ведь тоже все эти годы находился «при исполнении». Неужели между ними нет никакой разницы? «Перестань, — сам себя успокаивал Лазарев. — Ты работал не для денег, а для легенды. Ты делал все это ради службы и ради своей страны. Обогащение и ранчо никогда не были твоей целью. А этот…»

Резкий гудок над ухом и средний палец водителя авто, которое пыталась подрезать Анжела, оторвали Владимира от этого аутотренинга. Он взглянул на часы. До вылета оставалось чуть больше часа, то есть регистрация вот-вот должна была закончиться. Даже теоретически Лазарев уже не успевал, но переносить рейс на поздний вечер ему никак не улыбалось — надо было успеть забрать «посылку» и завершить вопрос с вербовкой оборонного аналитика. Поэтому он позвонил в «депутатский зал» аэропорта и быстро утряс вопрос регистрации его там. Это хоть и стоило немалых денег, но как минимум давало возможность избежать очередей, досмотра и ожидания.

Анжела постаралась на славу, поработав и Шумахером, и мигалкой одновременно, разгоняя по дороге все преграды своим изысканным матом элитной проститутки и периодически извиняясь за это перед своим пассажиром. За 20 минут она, конечно, не доехала, но получаса ей хватило. На нежности времени уже не хватало, поэтому Лазарев расцеловал свою связную, забросил «забытый» у нее дома ноут в сумку и вручил багаж подбежавшим носильщикам «депутатского зала». Дородная тетенька в форме укоризненно глянула на его паспорт, покачала головой, давая всем видом понять, что так опаздывать неприлично, но побежала оформлять «депутатского» гостя на рейс. У Лазарева появилось минут пять, поэтому он схватил с прилавка буфета внушительного вида сэндвич и направился к бару.

Однозначно надо было выпить «на дорожку», с тем чтобы снять стресс и обеспечить себе железные три часа сна до самого Схипхола.

— Дайте мне, пожалуйста, ром, — на ходу жуя бутерброд, попросил Лазарев грозного вида женщину в чепчике «а-ля 70-е годы».

— Нету, — сказал как отрезал чепчик.

— А простите, вот это прямо за вашим левым ухом — разве не Бакарди?

— Федеральный закон! — еще более грозно ответил чепчик, не потрудившись проверить, что там за левым ухом. — Можем продавать только коктейли, могу ром с колой налить.

— Не проблема, — сразу нашелся разведчик. — Мы тогда поступим так: вы мне, пожалуйста, налейте…

— Не выйдет! — не дослушав его, грозно отрезала барменша.

— Вы же даже не послушали, какую концептуально гениальную идею я вам хочу предложить.

— Ха, да как будто вы первый. Думаете, я не знаю, что вы хотите, чтоб я вам налила колу отдельно, а ром отдельно? Но федеральный закон! Не имею права!

— Страсти какие! Неужели есть федеральный закон, в котором прописано, сколько и куда наливать рома и колы? — искренне удивился Лазарев. — O-кей, но ведь федеральный закон не запрещает вам налить мне в этот бокальчик тройную порцию рома и одинарную порцию колы?

Вот тут пришло время удивляться чепчику. Видавшая виды барменша явно не была готова к такой лазейке в строгом федеральном законодательстве. Она какое-то время размышляла, видимо соображая, куда надо будет доложить по окончании смены о такой явной прорухе в законе о соотношении колы и рома. Но все-таки пожала плечами и налила три порции Бакарди в один бокал, оставив совсем незначительное место для колы, которую плеснула сверху для вида. Лазарев расплатился, быстро выпил это «снотворное» и направился за дергавшей его тетенькой в форме — надо было идти на посадку.

По мере приближения к входу в салон бизнес-класса Лазарев уже был в предвкушении сладкого, крепкого, долгожданного сна. Вот он, вход, приветливые улыбки стюардесс «Аэрофлота», жутко жаркий салон (почему-то, заметил Лазарев в ходе своих постоянных перелетов, в «Аэрофлоте» всегда жарко, а в KLM всегда холодят так, как будто ты в морозилку попал), еще чуть-чуть — и его просторное кожаное кресло в третьем ряду, а затем три часа мирных сновидений!..