Холодное время - Фред Варгас Страница 11
Холодное время - Фред Варгас читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Об Алисе Готье. Это письмо – наше с ней личное дело. Я не думаю, что имею право показывать его кому-то без ее разрешения. Да и зачем оно вам. Это наше личное дело.
– Ее разрешения мы не уже получим. – Бурлен засунул ноги под стол и распластал свои ручищи на скатерти. – Мадам Готье умерла во вторник. И это ее прощальное письмо.
– Так я же был у нее в понедельник, – энергично запротестовал Амадей.
Неизбежная реакция, спонтанная и необдуманная, как будто если ты виделся с человеком в понедельник, он никак не может умереть во вторник. Внезапную смерть вообще трудно воспринять.
– Врач сказал, что жить ей осталось несколько месяцев, – продолжал молодой человек. – Поэтому она и решила навести порядок в своих делах. Мелких и крупных, по ее выражению.
– Она вскрыла себе вены, сидя в ванне, – сказал Бурлен.
– Ну, это вряд ли, – живо возразил Амадей. – Она начала собирать гигантский пазл, картину Коро. И очень надеялась закончить небо, пока жива. Небо труднее всего. И сложить, и добраться до него. Это опять же ее слова.
– Она могла вас обмануть.
– Сомневаюсь.
– Вы что, так хорошо ее знали?
– В понедельник я ее увидел впервые.
– Вы приехали, получив ее письмо?
– А почему же еще? Я полагаю, вы хотите его увидеть?
Амадей Мафоре изъяснялся нервной скороговоркой, чего никак нельзя было ожидать, глядя на мягкие черты его лица. Он вытащил из внутреннего кармана конверт и судорожным, неловким жестом сунул его толстому комиссару. Адамберг и Данглар подошли поближе.
Дорогой месье Мафоре,
Мы с Вами незнакомы, и это письмо удивит вас. Речь пойдет о Вашей матери, Мари-Аделаиде Мафоре, и ее трагической гибели на том ужасном исландском острове. Вас заверили, что она умерла от холода. Это не так. Я тоже участвовала в той поездке, была на острове и знаю, что говорю. Все эти десять лет мне недоставало мужества рассказать, что случилось, и я не могла спать спокойно. Из эгоистических соображений – а я известная эгоистка, – будучи одной ногой в могиле, я бы хотела открыть Вам всю правду, я сама и все остальные утаили ее от Вас, хотя Вы имеете на нее полное право. Прошу Вас приехать ко мне, как только сможете, между семью и восемью вечера, в эти часы я обычно бываю дома одна, без сиделки.
33-бис, улица Трамбле
75015 Париж
Подъезд B, 6 этаж, дверь напротив лифта.
PS: Постарайтесь, чтобы Вас никто не видел, войдите через черный ход (с улицы Бютт, дом 26), – Вам не составит труда открыть замок при помощи тонкой отвертки. Если только его опять не сломали, это у нас обычное дело.
Бурлен с серьезным видом сложил письмо.
– Мы не знали, что вы лишились матери.
– Десять лет назад, – сказал Амадей. – Мне было всего семнадцать, и родители не взяли меня с собой в Исландию. Матери вдруг вздумалось “очиститься среди вечных льдов”, я навсегда запомнил ее восторг и эту фразу. Ей удалось уговорить отца, вернее, заморочить ему голову. Вечные льды были совсем не в его вкусе. Но против напора моей матери устоять было трудно. Она была всегда такая веселая, жизнерадостная, неотразимая, короче. Она могла бы показаться ненасытной, но ей просто все было интересно и хотелось всего и сразу. Вот они и поехали. Она, отец и Виктор. Виктор был очень возбужден предстоящим путешествием – он никогда не выезжал за пределы Франции. Но вернулись они вдвоем, отец и он. Мать умерла от переохлаждения, так они мне сказали.
Амадей шмыгнул носом и, не зная, как продолжать, принялся массировать себе пальцы ног, или, скорее, выламывать их во все стороны.
– Я помню, – подал голос Данглар. – Это когда туристы, человек десять, на две недели застряли в тумане? На маленьком островке, где-то на самом Севере? Они выжили благодаря тому, что на берег течением выбрасывало тюленей.
– А говорите, не знали о смерти моей матери, – отозвался Амадей. – Судя по всему, вы уже навели справки?
– Нет, просто я вспомнил сейчас эту историю.
– Майор все помнит, – объяснил Адамберг.
– Совсем как Виктор, – сказал Амадей, поменяв ногу и разминая пальцы на другой ступне. – У него сумасшедшая память. Поэтому отец и взял его на работу. Ему, например, даже не надо вести записи, чтобы составить потом отчет о собрании. Притом что в химии он ничего не смыслит.
– Значит, – мягко продолжал Адамберг, – мадам Готье представила вам иную версию гибели вашей матери?
Амадей отвлекся от ноги и положил руки на стол. Он то и дело выворачивал кончики пальцев, подвижных, как паучьи лапки, обладая редким умением гнуть и выкручивать третью фалангу. Его пальцы корчились на столе в судорожном гипнотическом танце.
– Она пишет, что всегда была эгоисткой, и так оно и есть. Ей было плевать и на меня, и на то, как я отреагирую на ее мерзкие откровения. Ей хотелось отправиться на тот свет в белом платье с крылышками, и точка. Только она все равно не отмоется, потому что отец погиб из-за нее. И из-за меня тоже. Во всем виновата эта мерзопакостная баба.
Селеста вышла и вернулась, поставив возле своего мальчика коробку с бумажными платками. Он высморкался и положил смятый комок на стол.
– Спасибо, няня, – сказал он уже нежнее.
– Вы не возражаете, если мы запишем ваш рассказ? – спросил Бурлен.
Амадей сделал вид, что не расслышал, а может быть, просто потерял интерес к происходящему. Бурлен включил диктофон.
– Так что вам сказала мерзопакостная баба? – спросил Адамберг.
– Что мою мать убили на том острове! И что все держали язык за зубами!
– Кто убил?
– Она не назвала его имени. Под тем предлогом, что это ради моей же безопасности. Как же! Типа он страшно опасный, безжалостный злодей. Мерзкий ублюдок. Сначала он замочил другого человека из их группы, какого-то легионера, потому что тот отказался ему подчиниться. Он вынул нож и прикончил легионера одним ударом. Все были в ужасе, а убийца спокойно оттащил труп и скинул его в воду, между дрейфующими льдинами.
Амадей высморкался. Он дошел в своем рассказе до самого главного, смерти матери, и запнулся.
– Ну же, – выдохнул Адамберг.
– Дня через три-четыре, не помню точно, когда они совсем ослабели от голода и холода, а туман и не думал рассеиваться, тот ублюдок сказал, что он не прочь бы потрахаться, прежде чем откинуть копыта. Его слова были встречены гробовым молчанием, потому что после смерти легионера все дико его боялись. Он стал начальником и держал их в страхе. Врач – среди них был врач, которого все называли док, – все же возразил ему: “У вас на это даже сил не хватит, похвастаться будет нечем”, – или что-то в этом роде. Его слова привели убийцу в ярость, и он сказал отцу: “Ты тоже считаешь, что я не смогу трахнуть твою телку?” Отец встал, пошатываясь, но его удержали, чтобы избежать драки.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии