Смерть длиною в двадцать лет - Ариэль С. Уинтер Страница 11

– Простите… – Пеллетер снова попытался прорваться через заслон.

– Я просто не понимаю, как можно было сделать такое, как такое вообще может прийти в голову! Похищать детей, морить их голодом и заставлять… – Он испытующе смотрел на Пеллетера. – И у него в клетках уже сидели двое оголодавших детей, которых он демонстрировал другим в качестве примера. Я ведь правильно понял?

Пеллетер был поражен – столько лет прошло, а люди до сих пор говорят об этом. Об этом чудовище, которое следовало бы забыть, а не прославлять.

Незнакомец продолжал:

– Да. И эти дети дрались друг с другом насмерть, а победителю разрешалось обглодать их кости, а потом ждать в клетке до следующей бойни. Потрясающе!

– Откуда у вас такой интерес к этому? – сухо поинтересовался Пеллетер, стараясь ничем не выдать своих эмоций.

– Ой, да просто любопытство. Я, знаете ли, питаю любительский интерес ко всяким криминальным тайнам.

Пеллетер почувствовал, что начинает злиться.

– Извините, – сказал он.

– Ой, конечно, я понимаю, уже поздно. Вы только скажите мне: это правда? Ведь газеты наверняка все преувеличили. Разве будет кто-то так издеваться над детьми ради собственного удовольствия?

– Мне нечего вам сказать по этому поводу. Это было очень давно.

– Тогда, может быть, скажете что-нибудь по поводу нашего местного убийцы? Подозреваемые у вас уже имеются?

Пеллетер сделал шаг вперед, пытаясь прорваться.

Но незнакомец не посторонился и упрямо заглядывал Пеллетеру прямо в лицо.

– Я не верю, что кому-то такое могло бы сойти с рук. Ну то, что сделал Мауссье. Я просто не могу поверить, что все это происходило на самом деле! Ну скажите!

Незнакомец, похоже, ждал от Пеллетера хоть какой-то реакции, так и эдак пытался добиться ее.

– Там найдены были кости с отметинами детских зубов! Так ведь? Если так, то это вообще в голове не укладывается!..

Взяв незнакомца за плечо, Пеллетер грубо отстранил его. Тот стукнулся о стену и подпрыгнул, чтобы удержать равновесие.

– Мне нечего вам сказать, – сказал Пеллетер, обходя его.

Незнакомец крикнул ему вдогонку:

– Значит, это все правда? И вы все это видели собственными глазами! Почему же вы не убили его прямо на месте?

Повернувшись, Пеллетер подскочил к нему и рявкнул:

– Потому что это не по закону!

– Да? А куда же смотрит закон, когда людей убивают прямо на улицах Вераржана?

Пеллетер еле сдерживался, сверкая глазами. Да, он мог, конечно, рассказать сейчас этому человеку о шрамах, оставшихся на том выжившем мальчике – шрамах, свидетельствовавших о его победах в тех жестоких звериных схватках. Мог рассказать, что те отметины от зубов на костях свидетельствовали о том, что этот мальчик за свою короткую жизнь убил по меньшей мере шестерых других детей и что его до сих пор содержали на привязи взаперти. Только это скрывалось от газетчиков ради самого же мальчика.

Но он просто сказал: «Спокойной ночи» – и пошел прочь.

– Да я не подразумевал ничего такого… Просто спросил… – крикнул ему вслед незнакомец.

Пеллетер отпер дверь своего номера.

– А вы… – начал было незнакомец, но тут же умолк еще до того, как Пеллетер переступил порог и закрыл за собой дверь.

Пеллетер был взбешен. Ведь Мауссье это всего только один случай, а он мог бы рассказать этому приставучему человеку о множестве других уголовных дел, оставшихся без внимания прессы. И чем один такой случай страшнее другого, если и там и там погибают люди?

А люди продолжают погибать, и Мауссье опять почему-то рядом. И даже если Мауссье никак в этом не замешан, Пеллетеру от этого все равно не легче.

Набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Ну попался тебе какой-то бестактный, назойливый человек. Зачем же так кипятиться? Ведь ты сам сказал сегодня офицеру Мартену: люди способны на все что угодно. От них всего можно ожидать. Сейчас важно другое.

Как тело Меранже оказалось на улице?

И зачем им понадобилось переодевать Меранже из тюремной робы, скрывая, что он арестант?

Пеллетер снял пиджак и сел на постель.

Он пытался сосредоточить мысли на сегодняшнем разговоре с мадам Розенкранц. Но перед глазами почему-то так и стоял тот несчастный мальчик в клетке в подвале у Мауссье. И от этих воспоминаний мгновенно закипал гнев на постояльца из комнаты напротив, и Пеллетер, скрипя зубами, в ярости сжимал кулаки.

Конечно, газеты сделали свое дело. Разнесли вонь. Такую же вонь, какая стояла тогда в подвале Мауссье. Пеллетер в тот день даже выбросил на помойку пиджак – чтобы избавиться от этого жуткого запаха.

И эти воспоминания он упорно гнал от себя, когда видел перед собой клоунскую ухмылку на лице Мауссье, беседуя с ним сегодня в комнате для допросов в Мальниво. Ему это удалось – удалось сосредоточиться на деле. А сейчас вот какой-то приставучий зануда умудрился застать его врасплох и вывести из себя.

Пеллетер сидел на постели и смотрел на телефонный аппарат на ночном столике, потом глянул на часы.

Звонить мадам Пеллетер поздновато – только разволнуется понапрасну.