Амнезия - Светлана Чехонадская Страница 11

– Есть коньяк. Вы будете? – спрашивала она.

У Степана голова пошла кругом.

Наконец открылась Мишина дверь, и он вышел из кабинета. Он был в пиджаке с золотыми пуговицами, в галстуке, в ослепительно сиявших ботинках, за ним шли три каких-то узкоглазых типа. Все они посмеивались.

– Степа! – воскликнул Королев и тут же схватил Степана в охапку. – Знакомьтесь, это мой друг, мой однокурсник, замечательный парень, большой ученый. Его фамилия Горбачев!

– Горбатщов? – изумлялись узкоглазые.

– Степан Сергеевич! Брат президента! Родной дядя перестройки! – пояснял, смеясь, Миша, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

Во всяком случае, узкоглазые жали Степану руки и кивали головами, как китайские болванчики.

– Слушай, кажется, поверили, – весело сказал Королев, когда они остались в кабинете одни.

Секретарша принесла кофе, коньяк, виски, лимон. Когда она наклонилась над столом, Степан увидел все, что у нее было под юбкой. Миша перехватил его взгляд и подмигнул.

– Звонили из фирмы Инком, – сообщила секретарша. – Завтра сделка.

– Да, я помню… Вот, Степан, завтра я квартиру покупаю!

– Да ты что? В Москве?

– А где еще. Четырехкомнатную, на улице 1905 года. В самом центре… Знаешь, мне там не понравилось. Шумно, а над полом пыль стоит. На целый метр от пола. Правда, мне сказали, что сейчас за границей придумали такие окна, они называются стеклопа-кеты, так они пыль не пропускают. Но что-то я сомневаюсь. Мы с тобой, слава Богу, технари, нас не обманешь. Не бывает такого, чтобы пыль не пролезла. В общем, зря я, кажется, развелся на это дело.

– А зачем ты покупаешь, если не нравится?

– Да я в этом году Марину забираю из Свердловска. Ей ведь в школу пора.

– Как? Ей уже семь лет?!

– Уже семь, брат! Там, на 1905 года, есть очень хорошая школа… Мама, конечно, расстраивается, но что делать? Учиться лучше в Москве, да и скучаю я сильно. Ой, такая девчонка смешная, болтает без умолку. Рассудительная. Семь лет, а все равно женщина! Как иногда плечом поведет, так думаешь: «Вот сволочь маленькая, кокетничает!»

– А Елена как?

– Да как обычно. Все гундосит, жизнью недовольна. Знаешь, у меня даже есть подозрение, что она потихоньку наркоманит…

– Да ну. Учительница.

– Какая она учительница? Не работает, живет на деньги, которые я ей даю. Так что я и ее кормлю, и ребенка ее, и, видимо, папашу этого ребенка. Еще и теще моей проклятой достается. Вот кому мне жалко, так это ей.

– Ты Елене деньги даешь?

– Пятьсот рублей в месяц!

Степан смотрел на него, вытаращив глаза. Это были какие-то невероятные дела. Этот офис, эта секретарша, да еще четырехкомнатная квартира. И пятьсот рублей в месяц!

– А сколько стоит квартира? – осторожно спросил он.

– Ой, лучше тебе не знать… – Королев улыбнулся. – Пятнадцать тысяч долларов, Степа! Зря я повелся. Мне сказали, я в высотке на Котельнической мог за эти деньги хату купить. А, ладно! Не дороже денег, и школа уж больно хорошая… Как ты-то? Я тобой горжусь, Степан, ты молодец. Я всем говорю: у меня есть друг, он в наше сволочное время занимается наукой! На таких страна держится. Только платят, наверное, мало, да?

Степан внимательно смотрел на него: шутит? Нет, вроде серьезно говорит.

– Мало – это не то слово, – сказал он. – И в общежитии живу… Правда, две комнаты.

– Ну, это пока. Я ведь тоже сейчас в двухкомнатной живу. Снимаю. Ох, завтра буду буржуем настоящим. А прописку не дают, представляешь? Квартиру купить можно, а прописаться в ней – нет. Здорово, да?

– У меня есть… – зачем-то сказал Степан.

– Ну, ты! Ты ведь комсомольский лидер. Не бросил еще коммунистов?

– Нет.

– Думаю, их песенка спета. Они сейчас пачками в капиталисты переходят. Ушлые ребята.

– Да я так не умею.

– Я знаю, Степа. Ты другой.

– Глуповат я для нынешних времен, – растерянно хохотнул Горбачев.

Королев глянул на него чуть удивленно.

– Дело не в уме, – сказал он. – Каждому свое. Ты смотри: надоест наукой заниматься, приходи ко мне. Я тебя всегда возьму, я тебе верю. Мне порядочные люди нужны.

В общем-то, если оценивать этот визит с точки зрения утешения, то цели своей Горбачев добился. Друг, как ни странно, его утешил. Этими своими последними словами о том, что всегда возьмет, если что.

Но главной эмоцией, конечно, было изумление. Он первый раз видел богатого человека. Он слышал, что такие есть, но чтобы встретить лицом к лицу, да еще в лице старого приятеля – такого в его жизни еще не было.

Собственное положение показалось ему особенно убогим. Ему уже тридцать лет, а он живет в общаге! Зарплата сто пятьдесят рублей, машина совсем сгнила. А человек покупает себе четырехкомнатную квартиру и ненавистной жене платит пенсию. Пятьсот рублей в месяц! Откуда такие деньги?!

Вот ирония судьбы: через два месяца он защитился, а еще через три – получил от государства однокомнатную квартиру в Бутове. Оформился преподавателем, тут подоспело лето, и можно было хорошо заработать на репетиторстве. Если бы не этот визит к Королеву, Степан думал бы, что он хозяин жизни.

Но теперь он знал, как выглядят хозяева. Научная степень больше не радовала: сейчас ее можно было купить за пять минут, а Бутово это чертово находилось так далеко, что и Москвой-то считалось с большой натяжкой. Под окнами шумела кольцевая дорога, и денег, чтобы выписать из-за границы волшебные, не пропускающие пыль и звук стеклопакеты, у него не было.

На новоселье он пригласил Мишу. Тот приехал на «мерседесе», с шофером, охранником и молодой веселой девкой. Он привез Степану в подарок видеомагнитофон «Акай» и телевизор «Панасоник». Все остальные гости – преподаватели института – молчали после этого минут пять: приходили в себя. Поразила их и девка. Высокая, тощая, с длинными белыми волосами, скрученными в невиданные спирали. И в лисьей шубе до пят!

Королев этого изумления словно бы и не заметил. Может, он к нему привык? Он говорил тосты над коньяком, который притащил его охранник. Все они были посвящены науке, ученым, тому, что наша родина – величайшая страна, в ней самые светлые головы и так далее и тому подобное.

Тут снова появился охранник и поставил на стол ящик черешни.

– Откуда? – спросил завкафедрой. – Где в декабре растет черешня?

– На Черемушкинском рынке, – просто ответил охранник.

На новоселье к Степану пришли в основном товарищи по партии. Они, конечно, ничего не говорили, только угрюмо посматривали. Королев, наверное, все понимал. Он вел себя безупречно, ни с кем не спорил, никого не провоцировал. Посидел пару часов и уехал. Сказал, что на переговоры.