Призраки Бреслау - Марек Краевский Страница 11

Мок сидел за столиком в танцевальном зале гостиницы «Венгерский король», сжимая в руках квадратную бутылку джина и глядя через нее на три кружащиеся пары. Паркет подсвечивали разноцветные лампы. У самого барьера, отделяющего танцпол от зала, стояли столики, за которыми, развалясь или подперевшись локтями, сидели одинокие мужчины. Они курили, выпивали и глаз не спускали с танцующих. Немного повыше находились ложи-кабинеты, вишневые портьеры у некоторых были задернуты, оттуда доносился высокий женский смех. Когда обер-кельнер вежливо стучал молоточком по железной штанге-карнизу, Мок напрягал слух и зрение. Кельнер раздвигал вишневые портьеры, дамы поправляли прически, незаметным движением проводили пальцами по бархатным ноздрям. Мужчин в кабинетах было немного. До Мока долетал аромат духов, запах пота и пудры. Дамы принадлежали к высшему свету, это было заметно по тому, с каким высокомерием они обращались к кельнерам. А вот смех у них был вполне плебейский и возбуждал плебея Мока.

Оркестр играл шимми в темпе похоронного марша, и видно было, что музыканты с куда большим удовольствием окунули бы усы в пиво. Фордансерки [14]тоже выказывали рвение, вполне достойное понедельника. Профессионалки, они как всегда ловко и изящно двигались в руках разгоряченных партнеров, но в глазах у наемных танцовщиц – Мок воспользовался бутылкой в качестве лупы и хорошо все разглядел – застыло отвращение и равнодушие.

Этим они напомнили Моку публичных женщин. В глазах у проституток – точно так же, как у фордансерок, которых воскресный день выматывал до предела, – таилась вежливая апатия. За один сеанс оживление трижды мелькало у них в глазах – когда девушка подходила к клиенту, когда изображала экстаз и когда принимала плату за услуги. Актриса из такой девушки обычно никудышная, а вот пересчитывание денег вызывало неподдельные эмоции.

Эти мысли лишний раз напомнили Моку, зачем он здесь. По его убеждению, убитые были клиентами борделя, а не мужчинами для услуг. Мок пришел к такому выводу, когда попробовал себе представить, как немолодая дама, сидевшая за соседним столиком в ресторане Михеля, заказывает себе матроса-жеребца. Ситуация показалась настолько неправдоподобной, что Мок решил пойти по долгому и многотрудному пути – допросить всех городских проституток. На завтрашнем совещании у Мюльхауса следовало доложить о принятом решении.

А начать надлежало прямо сейчас.

Мок налил себе первую рюмку джина и поклялся, что она же будет и последняя, – не хотелось, чтобы навалилась сонливость. Будь его воля, он бы вообще не спал. Сны не были его союзниками ни в жизни, ни в следствии.

Значит, с этого заведения и начнем. Возьмем за жабры проституток, а ну-ка, что вам известно о клиентах, имеющих слабость к кожаному исподнему? Правда, педантичный Мок и сам не знал, почему выбрал «Венгерского короля» на Бишофштрассе в качестве отправного пункта. Если бы ассистент уголовной полиции был совершенно трезв, то ответил бы на этот вопрос, наверное, так: «Здесь уютное электрическое освещение, помещение состоит из трех ярусов – танцпола, столиков и кабинетов, обзор превосходный. Начинать надо с чего получше. А потом можно будет наведаться в темные трущобы на Блюхерплац». Если бы Мок был пьян, то ответ был бы такой: «Тут самые красивые шлюхи, и я хочу иметь их всех сразу». Но рационалист Мок и мысли не допускал, что им движут иррациональные желания. Его мелкобуржуазная совесть отвергала жестокого и капризного демона, спрятавшегося в штанах. А демон не дремал.

Мок прижал к пылающей щеке холодную бутылку и в который раз отметил, что красота работающих здесь девушек – факт непреложный. Поставив бутылку на стол, Мок направился к ступенькам, ведущим на танцпол. Проходя мимо какого-то кабинета, он услышал, как некая дама заплетающимся языком властно говорит кельнеру: «Позови извозчика!» Кабинет уже остался позади, но все еще слышалось: «Хочу кучера! Немедля! Подать его сюда!» – и ответ кельнера: «Сию минуточку, милостивая государыня».