Моя прелестная девочка - Тэсс Даймонд Страница 11

– Что ж, считай, что ты попался, – ответила Грейс.

– О, правда? – что-то грозное промелькнуло в его голосе, и Грейс почти затрепетала. Но вместо этого она потянулась к оружию.

– Ты служил в военной разведке. И это все объясняет. Ты ведь скользкий, увертливый. И ты умеешь втереться в доверие. Сладко стелешь, как говорят. Готова поклясться, ты мог запросто уговорить кого нужно сдать тебе информатора, так ведь?

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, – сказал Гэвин, и на его лице снова появилась эта улыбка.

Он все еще пытался играть с ней.

В одно мгновение она выхватила и наставила на него пистолет. Его глаза распахнулись от неожиданности.

– Господи, Грейс, сначала закажи мне ужин, – протянул он.

У нее внутри закипела ярость. Он что, шутит? Сейчас?

– На кого ты работаешь? – твердо спросила Грейс.

– Я работаю на Харрисона, как и ты, – сказал Гэвин. Он глядел на нее так спокойно, словно в ее руках не было оружия.

– Чушь собачья. Думаешь, я идиотка? Шпионом был – шпионом остался, горбатого могила исправит. Так что говори, на кого ты работаешь. ЦРУ? Одна из вневедомственных организаций? Для чего ты здесь?

– Грейс. – Гэвин посмотрел на нее, его лицо было мрачным. – Я работаю на Харрисона. Я не из ЦРУ. И я не шпион.

Ей хотелось верить ему. Действительно хотелось. Но ЦРУ и их продажный директор были ответственны за попытку повлиять на ход последнего расследования Мэгги. Они послали наемных убийц за Джейком. Пол мог погибнуть. Маленькая девочка, которую Мэгги пыталась спасти, также могла умереть.

Она не станет рисковать своей командой.

– Такая работа – это навсегда, ее невозможно оставить, – сказала Грейс.

– Возможно, если они сочтут тебя негодным, – парировал Гэвин.

Грейс нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

Гэвин вздохнул.

– Можешь направить пистолет на что-нибудь другое, пока я объясняю?

Она опустила пистолет. Лишь немного.

– Боже, я должен был это предвидеть, – пробормотал Гэвин. – Я говорил Харрисону, что ему стоит проинформировать тебя. Ты права, я был разведчиком. И хорошим, Грейс. Я был лучшим. Четыре года я занимался тем, что должно было стать пожизненной службой, пускай моя жизнь и могла окончиться рано, ведь все-таки это опасная работа. На третьем году меня пырнули ножом. Ранение было серьезным, но я восстановился. По крайней мере, я так думал, – даже спустя столько лет в его голосе звучала горечь. – Я вернулся к работе, и некоторое время все шло гладко. Но потом мне стало трудно дышать. Будто слон сидел у меня на груди. Выяснилось, что на одном из сердечных клапанов образовалось до хрена рубцовой ткани. Проблема так себе, ничего серьезного, никакого риска для жизни, но это означало, что в вооруженных силах США мне больше не место. Это значило, что я буду лишь помехой. Я могу быть полицейским, могу быть агентом ФБР, но я не могу быть разведчиком. Тем, кем я был обучен быть. Потому что мне нужны лекарства, чтобы мое чертово сердце работало так, как должно.

Грейс знала: каждое слово, что он говорил, было правдой. Это было написано на его лице: откровенность, боль, разочарование. Ему было не по душе ограничивать себя. Это, должно быть, было настоящим адом, особенно когда он в первый раз вернулся домой. Не так ли появилось его чувство юмора? Помогал ли смех пережить боль и потерю?

– Я оставил все, к чему когда-либо стремился, – продолжал Гэвин. – Я отказался от всего этого. Я вернулся домой и попытался забыть. Я посвятил свою жизнь работе в полиции, и меня все устраивало, до определенного момента.

– Но тебе было нужно нечто большее, – догадалась Грейс.

– Я встретил Харрисона, и мы разговорились. Ему было известно мое прошлое. Он предложил мне работу.

Грейс глубоко вздохнула, ее щеки покраснели.

– Я… должно быть, погорячилась.

– Да что ты? Ты и в самом деле не любишь шпионов.

– Я не люблю сторонние организации, которые вмешиваются в дела ФБР, – ответила Грейс. – Когда в прошлый раз ЦРУ было вовлечено в одно из наших расследований, моя лучшая подруга едва не погибла. Так что, да, я в самом деле не люблю шпионов.

Взгляд Гэвина сиял откровенностью:

– Я предан ФБР, моей команде и людям, которых мы призваны защитить. Я клянусь.

Грейс посмотрела на него по-новому. Теперь, когда она поняла его, когда нашла недостающую часть головоломки по имени Гэвин Уолкер. Не просто полицейского. Не просто сына и брата. Не просто хорошего человека и патриота.

Проницательный, безоговорочно храбрый, всегда стремящийся защитить и помочь, своей готовностью жертвовать собой он мог бы превзойти даже мученика. Одним словом, он, несомненно, был выдающимся шпионом. Он был выдающимся детективом. И она знала, что он еще более преуспеет как агент ФБР. Потому что он был из тех людей, которые ставят цели и делают все, что в их силах, чтобы достичь их.

Грейс понимала это. Потому что и сама была такой же.

Он наклонил голову, глядя на нее так, словно она была произведением искусства. Она странно ощущала себя – желанной, почти что драгоценной. Ее злило то, как сильно ей нравилось это чувство, как оно накатывало на нее, словно теплые океанские волны.

– Ты охренительная женщина. Ум словно лазер. Ты попросту прешь сквозь любую ложь.

Наверное, это был самый приятный комплимент из всех, что она получала. Он испугал ее, привел в замешательство. Ее сердце неожиданно сжалось. Она привыкла слышать, что она красива. Умна. Что она хороший агент ФБР, талантливый писатель.

Но еще никто не хвалил ее прямоту. Большинство видели в ней недостаток. Большая часть мужчин считала именно так.

Иногда и она думала так же.

Бывали моменты, когда она мечтала быть мягче. Проще в отношениях с людьми. Не такой честной. Более доверчивой. Но она была другой. Чтобы измениться, ей бы пришлось потерять себя. Такое уже случилось однажды, и она никогда не позволит этому повториться.

Но он был здесь, прямо перед ней, и он смотрел на нее так, будто Грейс, настоящая Грейс, была самой притягательной и желанной на свете. От его чуткости и одобрения что-то чудесное и робкое расцвело у нее в груди.

– Я не люблю ложь. – Она пожала плечами, отказываясь разбираться в этом новом… чувстве.

Она бросила ему ключи, он завел мотор, выехал обратно на дорогу и направился в сторону района, где она жила.

– Это поэтому ты никогда не перезваниваешь? – спросил он.

– Гэвин…

– В смысле, да ладно, ну как ты можешь игнорировать такого парня, как я? – Он улыбнулся своей саркастичной, притворно скромной улыбкой, полной мальчишеского очарования. Она, вероятно, выручала его с детства. И, несомненно, она была одной из причин, почему Грейс оказалась в его постели – она питала слабость к мужчинам с обезоруживающей улыбкой.