Разбитое окно - Джеффри Дивер Страница 106

Значит, жену зовут Мэри. Наконец-то.

Стюарт сжал ее пальцы.

– Пам, я не могу без тебя.

Ей было хорошо и спокойно сидеть рядом с ним, ощущать сильную мужскую руку, вдыхать приятный, сухой аромат лосьона – не важно, кем подаренного. «Наверное, он и сам сказал бы мне рано или поздно», – подумала Пам.

– Клянусь, я хотел рассказать тебе все где-то через недельку, когда соберусь с духом.

Пам чувствовала, как у него подрагивает рука.

– Знаешь, когда я вижу лица моих детей, то думаю, что не должен разбивать семью. Но мне повстречалась ты, самый удивительный человечек на свете… Я слишком долго был одинок…

– Мне хочется провести с тобой какой-нибудь праздник, – сказала Пам. – День благодарения или Рождество…

– Попробую освободиться на какой-то из них. Хотя бы на полдня. Надо просто загодя все продумать. – Стюарт опустил голову. – Дело вот в чем. Я не могу жить без тебя. Подожди немножко, и у нас все получится.

Пам вспомнила ночь, проведенную ими вместе. Об этой их тайне никто не знал. Амелия Сакс осталась тогда ночевать у Линкольна Райма, и Пам привезла Стюарта в ее пустой таунхаус. Свершилось волшебство. Ей хотелось, чтобы каждая ночь в ее жизни была похожа на ту.

Пам крепко сжала руку Стюарта.

Он прошептал:

– Нам нельзя расставаться.

Пам чувствовала себя очень уютно в его объятиях. Ее любовь к Стюарту действительно вылилась в посвященные ему поэтические строки. Она написала стихи, в которых сравнивала их взаимное влечение с силой гравитации, одной из основополагающих во вселенной.

Пам опустила голову Стюарту на плечо.

– Обещаю, что никогда больше не буду ничего скрывать от тебя. Только, пожалуйста… Мне обязательно нужно видеться с тобой.

Пам подумала о тех счастливых часах, что они провели вместе, хотя, казалось бы, ничем особенным не занимались. Но это лишь с точки зрения посторонних – где им понять!

Ни с чем не сравнимое чувство.

Как теплая вода на рану, смывающая боль.

Скрываясь от полиции, Пам с матерью жили рядом с какими-то примитивными мужчинами, способными ударить «ради твоей же пользы», и снисходили до общения со своими женами и детьми, только чтобы поучать или приказать замолкнуть.

Стюарт так далек от тех чудовищ, словно был из другой галактики.

Он шептал:

– Погоди немного, и все получится. Обещаю. Будем встречаться, как и прежде… Послушай, у меня идея! Ты ведь хотела съездить за границу. В следующем месяце в Монреале состоится писательская конференция. Я бы оплатил твой перелет, комнату в отеле. Ты могла бы присутствовать на конференции, а вечера мы проводили бы вместе.

– О, я люблю тебя! – Пам прижалась лицом к его щеке. – Теперь я понимаю, почему ты не сказал мне раньше.

Стюарт крепко обнял ее и поцеловал в шею.

– Пам, я так…

Вот тут Памела отстранилась от него и обеими руками прижала к груди сумку с учебниками, будто прикрылась щитом.

– Однако нет, Стюарт.

– Что?

Пам казалось, что ее сердце еще никогда не билось так быстро.

– Когда ты разведешься, позвони мне, и мы обо все поговорим. А до тех пор – нет. Мне нельзя с тобой встречаться.

Пам нашла слова, какие, по ее представлению, произнесла бы Амелия Сакс в подобных обстоятельствах. Но сможет ли она найти силы, чтобы не заплакать? Амелия плакать бы не стала. Ни за что!

Пам заставила себя улыбнуться, превозмогая душевную боль, нахлынувшую на нее вместе с одиночеством и паникой, мгновенно уничтожившими ощущение уюта. Теплое чувство остыло и превратилось в колючую льдинку на сердце.

– Но, Пам, ты для меня значишь все.

– А что значишь ты для меня, Стюарт? Ты не можешь быть для меня всем. А я на меньшее не согласна.

«Говори твердым голосом», – приказала себе Пам.

– Если ты разведешься, я буду с тобой. Ты разведешься?

Он опустил свои неотразимые глаза и прошептал:

– Да.

– Сегодня? Завтра?

– В ближайшее время не смогу. Это слишком сложно.

– Нет, Стюарт. На самом деле это очень, очень просто. – Пам встала со скамьи. – Если больше не увидимся, желаю счастливой жизни. – Она быстро зашагала прочь в сторону расположенного поблизости дома Амелии.

Ладно, возможно, Амелия и не заплакала бы, но Пам больше не могла сдерживаться. Она шла по тротуару, заливаясь слезами и не решаясь обернуться – а вдруг не совладает с собой! Не осмеливалась даже задуматься над тем, что натворила.

Впрочем, одна мыслишка по поводу сцены расставания у нее все-таки родилась. Когда-нибудь она, наверное, даже сочтет ее забавной. Какая дурацкая прощальная фраза, досадовала Пам. Надо было придумать что-то получше.