Посылка - Ричард Матесон Страница 101

Вокруг ни звука. Звуки только у меня в голове. Бабушка заперла меня на ключ в моей комнате и не хочет выпускать. Потому что это случилось, говорит она. Мне кажется, я плохо вела себя. Но это все из-за платья. Я хочу сказать, из-за маминого платья. Мама ушла от нас навсегда. Бабушка говорит, моя мама на небе. Не понимаю, как это? Как она попадет на небо, если она умерла?

А теперь я слышу бабушку. Она в маминой комнате. Она укладывает мамино платье в сундучок. Почему она всегда делает это? А потом еще она запирает сундучок на ключ. Меня очень огорчает, что она делает это. Платье такое красивое, и, потом, оно очень хорошо пахнет. И оно такое мягкое. Так приятно прижаться к нему щекой. Но я больше никогда не смогу сделать этого. Мне запрещено. Я думаю, все потому, что бабушка очень рассердилась. Но я в этом не уверена. Сегодня все было как обычно. К нам пришла Мэри Джейн. Она живет напротив. Она каждый день приходит играть со мной. Сегодня тоже.

У меня есть семь кукол и еще одна пожарная машина. Сегодня бабушка сказала, играй со своими куклами и с машиной. Она сказала, не ходи в мамину комнату. Она всегда так говорит. Наверное потому, что она боится, будто я устрою там беспорядок.

В маминой комнате все очень красиво. Я хожу туда, когда дождь. Или когда бабушка отдыхает после обеда. Я стараюсь не шуметь. Я сажусь прямо на кровать, и я трогаю белое покрывало. Как будто я снова маленькая. Оно так хорошо пахнет, как все красивые вещи.

Я играю, будто мама одевается и она разрешила мне остаться. Я чувствую запах платья из белого шелка. Это ее вечернее платье для самых торжественных случаев. Она сказала так однажды, я не помню когда.

Я слышу, как шелестит платье, когда его надевают. Я слышу, когда очень сильно прислушиваюсь.

Я притворяюсь, будто мама сидит за туалетным столиком. Я хочу сказать, будто она возле своих духов и румян. И потом я вижу ее глаза, совсем черные. Я вспоминаю это.

Так странно, если идет дождь. Будто чьи-то глаза смотрят в окно. Дождь шумит, как большой великан на дворе. Он говорит тихо-тихо, чтобы все замолчали. Мне нравится играть, будто все как было тогда, когда я была в маминой комнате.

Еще больше мне нравится, когда я сажусь за мамин туалетный столик. Он большой и совсем розовый и тоже хорошо пахнет. На сиденье вышитая подушка. Там много бутылочек с шишечками сверху и внутри духи разного цвета. И почти всю себя можно видеть в зеркале.

Когда я здесь, я притворяюсь, будто мама — это я. Тогда я говорю, мама, замолчи, я хочу выйти, и ты меня не заставишь остаться. Это я так говорю что-то, я не знаю почему. Будто я слышу это внутри себя. И потом я говорю, ах, мама, перестань плакать, они не схватят меня, у меня мое волшебное платье.

Когда я притворяюсь так, я расчесываю свои волосы долго-долго. Только я беру свою щетку, я ее приношу с собой. Я никогда не беру мамину щетку. Я не думаю, что бабушка так сердится потому, что я никогда не беру мамину щетку. Мне не хочется делать это.

Иногда я открываю сундучок. Это потому, что я очень люблю смотреть на мамино платье. Я больше всего люблю смотреть на него. Оно такое красивое, и еще шелк такой мягкий. Я могу миллион лет гладить его.

Я становлюсь на колени на ковре с розами. Я прижимаю платье к себе, и я чувствую его запах. Я прикладываю платье к щеке. Было бы чудесно унести его с собой, чтобы спать, прижав его к себе. Мне очень хочется этого. Но я не могу сделать это. Потому что так сказала бабушка.

Еще она говорит, нужно было сжечь его, но я так любила твою маму. Потом она плачет.

Я никогда не вела себя с платьем нехорошо. Я всегда укладывала его потом в сундучок, будто его никто не трогал. Бабушка никогда не знала. Мне даже смешно, что она не знала. А вот теперь она знает. Она меня накажет. Почему она так рассердилась? Разве это платье не моей мамы?

На самом деле мне больше всего нравится в маминой комнате смотреть на мамин портрет. Вокруг него все такое золотое. Это рамка, говорит бабушка. Он на стене возле письменного стола.

Мама красивая. Твоя мама была красивая, говорит бабушка. Я вижу маму возле себя, она мне улыбается, она красивая сейчас. И всегда.

У нее черные волосы. У меня тоже. И еще красивые черные глаза. И еще красные губы, такие красные. Она в белом платье. У нее совсем открытые плечи. У нее белая кожа, почти как платье. И еще руки. Она такая красивая. Я все равно ее люблю, пусть она ушла навсегда, я ее так люблю.

Я думаю, это потому, что я была нехорошая. Я хочу сказать о Мэри Джейн.

Мэри Джейн пришла после обеда, как всегда. Бабушка ушла к себе отдыхать. Она сказала, теперь не забудь, ты не должна ходить в комнату твоей мамы. Я ей сказала, хорошо, бабушка. Я тогда так думала на самом деле, но потом мы с Мэри Джейн играли с пожарной машиной. И Мэри Джейн сказала, спорим, у тебя нет мамы, ты все придумала, она сказала.

Я разозлилась на нее. У меня есть мама, я знаю. Я очень злюсь, если она говорит, я все придумала. Она говорит, я лгунья. Я хочу сказать, из-за туалетного столика, и кровати, и портрета, и платья, и потом всего-всего.

Я сказала, потому что ты вредная, подожди, я тебе покажу.

Я посмотрела в бабушкину комнату. Она спала и храпела. Я опять спустилась вниз, я сказала Мэри Джейн, туда можно, бабушка не узнает. Потом она больше не очень вредничала. Она стала ухмыляться, как она это всегда делает. А потом она испугалась и закричала, она ударилась о стол, который наверху в вестибюле. Я сказала, ты такая трусиха. Она сказала, у нас в доме не бывает так темно, как в твоем.

Мы были в маминой комнате. Было темно, ничего не было видно. Тогда я отодвинула шторы. Совсем немножко, чтобы Мэри Джейн видела. Вот комната моей мамы, я сказала, может быть, я это выдумала?