Алые песнопения - Клайв Баркер Страница 10

Его встретил чистый, прохладный воздух, а затем и дорога. Гарри попытался перекатиться в падении, но ему не удалось, и он приземлился на голову, счесав кожу щеки о растрескавшийся асфальт. Адреналин в венах простил телу его слабости – по крайней мере, на несколько секунд. Гарри поднялся, вытер из глаз кровь с грязью и оглянулся в поисках Шмари. Тот стоял в десяти ярдах от Д'Амура, едва видимый за чёрным дымом, валившим из горящей машины. Его пистолет был нацелен точно на Гарри.

– Шмаря, что…

– Сзади!

Гарри развернулся. Тварь стояла не дальше чем в двух ярдах. По воздуху вокруг существа струился дым. Почти вся его человеческая одежда сгорела в огне, и Гарри открылось неприглядное доказательство того, как сильно чудовище наслаждается творившимся безумием. Пенис глиняного человека блаженно воспрянул, оголив пятнистую головку. Волосы у основания члена горели, а сам орган торчал, будто палка посреди костра. И, точно каменно-твёрдое приветствие было недостаточной демонстрацией блаженства, в котором пребывала глиняная тварь, лицо чудища расплылось в улыбке.

Голем поднял правую руку. Пламя погасло, и почерневшая конечность всё ещё дымилась, но казалась невредимой. Память об огне затаилась лишь в морщинах ладоней чудовища – они до сих пор светились ярким жаром и собирались в красные узлы ровно по центру кистей его рук. Гарри хотел отвести взгляд, но глаза не подчинялись. Вдруг жар в ладони существа вспыхнул и выпустил крапинку белого пламени. Она пролетела мимо головы Д’Амура, промахнувшись всего на несколько дюймов.

Гарри стоял в изумлении, и его разум успел поблагодарить судьбу за то, что тварь промахнулась. Но затем до Гарри дошло, что крапинка предназначалась не ему. Он крутнулся вокруг оси и закричал Шмаре, но и движение, и предупреждение оказались слишком медленными – воздух словно превратился в смолу.

Гарри смотрел на Шмарю: тот стоял в дюжине ярдов и таращился на него такими же беспомощными глазами. Не успел он пошевельнуться, как белая точка опустилась ему на шею. Шмаря медленно поднял руку, чтобы смахнуть её, но прежде, чем пальцы коснулись крапинки, она лопнула, выпустив две огненные нити – они молниеносно обмотались вокруг шеи полицейского, встретившись на его адамовом яблоке.

На мгновение воздух вокруг головы Шмари вспыхнул – он дрожал и мерцал, точно волны жара над раскалённой землёй. Но прежде, чем Шмаря издал хоть один звук, его лицо скрыла завеса буйного пламени. Оно поглотило его голову от кадыка до проплешины, которую он зачесывал с момента её появления. Вот тогда Шмаря и завопил – то были ужасные, горловые крики, словно кто-то бросил столовое серебро в измельчитель отходов.

Время ползло в том же ленивом темпе, и Ларри оставалось лишь наблюдать, как огонь обрабатывает плоть его напарника. Кожа Шмари всё краснела. Под действием пламени из пор выступали блестящие капли жира, и они текли по его лицу, вспыхивая от жара. Гарри начал поднимать руки, чтобы снять куртку – его разуму хватало ясности, чтобы надеяться погасить пламя прежде, чем оно причинит серьезный вред. Но только Д'Амур двинулся с места, тварь схватила его за плечё, рывком развернула и притянула к себе. Очутившись лицом к лицу с противником, Гарри увидел, как чудовище подняло всё ещё тлеющую руку и поднесло к подбородку сложенную лодочкой ладонь.

– Плюй, – сказало оно.

Голос идеально сочетался с искаженной внешностью.

Гарри никак не отреагировал.

– Слюна или кровь, – пригрозила тварь.

– Тот ещё выбор, – ответил Гарри.

Он не знал, зачем твари что-то от него понадобилось, и ему не особо нравилась сама мысль о том, что она это получит, но второй вариант был уж точно хуже первого. Он постарался собрать во рту как можно больше слюны, но подношение, упавшее на ладонь существа, оказалось весьма скудным – из-за притока адреналина его рот пересох, точно отбелённые солнцем кости.

– Ещё, – проговорила тварь.

На этот раз Гарри постарался как следует: он прошёлся по всем закоулкам рта, горла, собрал добротный сгусток спелой мокроты и смачно харкнул его на ладонь существа. Потрудился он на славу, и на этот раз вопросов не возникло: судя по грубой, безгубой улыбке на лице твари, она была очень довольна.

– Смотри, – сказал глиняный человек.

Чудовище схватилось обслюнявленными пальцами за эрегированный член.

– Смотреть? – переспросил Гарри, с отвращением глянув вниз.

– Нет! – рыкнуло чудовище. – На него. Ты и я. Смотрим на него.

С этими словами оно стало поглаживать свой стержень размашистыми, неторопливыми движениями. Другая рука твари лежала у Гарри на плече, и она развернула его к напарнику одним движением кисти – сопротивляться было бесполезно.

Гарри ужаснулся тому, сколько вреда причинил огонь его напарнику за те несколько секунд, что он смотрел в другую сторону. Шмаря преобразился до неузнаваемости: волосы полностью обгорели, и лысая голова превратилась в красно-черный шар кипящего месива; глаза полностью закрыли распухшие от жары веки; рот зиял чёрной дырой, и горящий язык торчал наружу обвиняющим перстом.

Гарри попробовал пошевелиться, но его не пустила рука, державшая его плечо каменной хваткой. Он попытался закрыть глаза, чтобы не видеть этого ужаса, но, несмотря на то, что тварь стояла позади Гарри, она почувствовала, что он ослушался его приказа. Чудовище ткнуло большим пальцем в напряженный плечевой мускул, продавив его так же легко, как человек продавливает переспелую грушу.

– Открой! – рыкнул монстр.

Гарри сделал, что было сказано. Пузыристая плоть Шмари чернела, распухшая кожа трескалась и закручивалась, оголяя мускулатуру лица.

– Да простит меня Бог, Шмаря. Да простит меня сраный Бог.

– О! – просипела тварь. – Ах ты бранливая щлюха!

На этих словах чудище разрядилось. Затем оно испустило дрожащий вздох, опять развернуло Гарри к себе и пронизало его горящими точками глаз – их взгляд ввинтился в его череп, точно два раскалённых гвоздя.

– Держись подальше от Треугольника, – сказало оно. – Понял?

– Да.

– Повтори.

– Я понял.

– Нет. Другое. Повтори, что сказал перед этим.

Гарри заиграл желваками. Всему был предел, и он чувствовал, что ещё немного, и его трусость поддастся ярости.

– Повтори, – процедило чудовище.

– Да простит меня Бог, – прошипел Гарри сквозь зубы.

– Не так. Хочу запомнить. Чтобы было, что посмаковать.

Гарри изо всех сил напряг голос, чтобы мольба прозвучала как следует, и оказалось, что это не так уж и сложно.

– Господи. Прости.