Сочинитель убийств - Патриция Хайсмит Страница 10

Когда Сидней писал «Игру в классы», он получил приглашение на вечер в «Саттон Плейс». Там было пять или шесть человек, которых можно отнести к знаменитостям: актер с телевидения, актриса, писатель, автор бестселлеров, режиссер с Бродвея и Алисия Снизам, она сразу же понравилась Сиднею. Он спросил, не поужинает ли она с ним, и пригласил в театр на следующей неделе. Но Алисия была занята и сказала, что здесь ненадолго. Это было сказано явно для того, чтобы от него отделаться. Сидней удалился на несколько минут в какой-то угол поразмышлять, ив голову ему пришла идея, как можно одновременно и произвести впечатление на Алисию, и обеспечить себе ее общество по крайней мере еще на один вечер: собрание знаменитостей.

Нужно обратиться к каждой из приглашенных знаменитостей со словами: «Простите, вы не откажетесь прийти ко мне на коктейль в эту среду к семи часам. Будут такой-то и такая-то (он назовет что-то вроде Мери Мартин, Леонарда Бернстайна или Греты Гарбо), и он (или она) очень хотели бы, чтобы вы тоже пришли, он (или она) сами просили меня уговорить вас. Будет также и такой-то. Последнее имя, кстати, принадлежало одному из присутствующих на вечере. Он действительно пригласит Мери Мартин, Леонарда Бернстайна и Грету Гарбо по телефону или по почте и будет ждать. Потом он пригласит и Алисию, сообщив ей имена других приглашенных». Оставалось лишь привести план в исполнение. Однако в конце концов он ограничился тем, что использовал эту историю потом в «Стратегах»: там некий молодой человек создает себе круг важных знакомств, и при этом ни один из них так и не догадывается о его хитрости, он же с этого дня с головой уходит в светскую жизнь. Все же Сидней набрался храбрости в тот вечер и еще раз подошел к Алисии и уже с самым банальным предложением – прокатиться на катере вокруг Манхаттана. Возможно, это и убедило ее в честности намерений Сиднея, поскольку прогулка должна была состояться днем, среди множества людей… Хотя она могла и просто иметь склонность к туризму, а может быть, ей пришлось по душе упорство Сиднея, что склонило весы в его пользу. Как бы то ни было, она приняла предложение.

Сидней притворился больным и взял отгул в журнале, где работал. У него возникло впечатление, что теперь Алисия принадлежит ему, но все же он действовал с осторожностью, боясь сделать неверный шаг и потерять ее. Они были влюблены друг в друга, и он не пытался сделать ее своей любовницей. Сидней предложил ей пожениться перед самым ее отъездом в Англию. Алисия согласилась, но сказала, что им придется еще подождать месяца три, пока ее родители дадут согласие. Возможно, ее отец захочет, чтобы Сидней приехал в Англию. Он признался, что денег у него мало и что он хочет стать писателем. Говоря это, Сидней чувствовал себя уверенно, поскольку узнал, что Алисия хотела стать художницей «или хотя бы попробовать». Она упомянула также о тех пятидесяти фунтах дохода, которые получала каждый месяц. Потом Сидней познакомился с ее матерью, миссис Клариссой Снизам и с ее американской теткой миссис Пемброк, которая жила на 80-й авеню и у которой останавливалась Алисия с матерью. Алисии удалось задержаться еще на месяц. Ее мать вернулась в Кент, а они посвятили это время обсуждению своих планов на будущее. В письмах Алисия рассказывала отцу о Сиднее и наконец получила родительское благословение, хотя уже и сама решила про себя, что выйдет за него замуж, каковым бы ни было мнение родителей на этот счет. Они решили, что не станут жить в Лондоне, а лучше подыщут дом в деревне. Оба любили сельскую жизнь и считали, что она идеально подходит для их занятий литературой и живописью.

В свадебном путешествии Сидней продолжал работать над «Игрой в классы», и когда книгу купили в Америке (но не в Англии), он почувствовал себя уверенней. Алисия и друзья поздравили его. Но он получил лишь полторы тысячи долларов за вычетом комиссионных агенту и потом еще около трехсот долларов, а в карманном издании книга не вышла.

Вдохновленный тем, что эта книга была принята, Сидней сел за «Стратегов» (хотя воодушевления у него и поубавилось, когда он видел, что «Игра в классы» не переиздается и не выходит в, карманной серии). «Стратеги» напоминали чем-то «Человеческую комедию», но в них ухищрения алчности и карьеризма, описанные Бальзаком, заменялись странными опытами, которые пер-1 сонажи ставили на собственной жизни. Шесть героев заключили между собой своеобразное пари, и тот, кто потом отказывался от проведения опытов, должен был платить остальным. Некоторые терпели полное поражение, другие выигрывали. Так, один из них хотел стать врачом, и в пятьдесят лет ему это удалось. Другая, не особенно привлекательная, но весьма решительная особа бросила мужа и подростков-детей и вышла замуж за человека, которого любила понастоящему. Еще один, добившись всего, что наметил, умер от депрессии.

Однажды во второй половине дня, отправившись во Фрамлингем купить белой эмали, Сидней заехал в Дебенхам и купил у Эббота ковер. Он стоил девять фунтов, то есть в четыре раза больше, чем их старый, красносиний, но этот был в гораздо лучшем состоянии. Новый ковер темнокрасных и коричневых тонов должен был хорошо сочетаться со шторами. Сидней принес ковер в дом и положил вдоль одной из стен в гостиной. Алисия, видимо, работала в своей комнате или ушла к миссис Лилибэнкс.

Через час, когда Сидней сидел за машинкой, он услышал снизу голос Алисии:

– Что это такое?

Сидней встал и вышел в коридор:

– Я купил ковер, – прокричал он.

– Да ну! Где? В Дебенхаме?

– Да. (Сидней спустился вниз по лестнице.) И заплатил за него только три фунта.

Он помог Алисии развернуть ковер.

– Очень красивый. Я и не знала, что тебя интересуют ковры, дорогой.

Сидней улыбнулся, но ничего не сказал. Передвигая и поднимая мебель, они расстелили ковер. Он занял почти всю площадь от передней до задней стены, и они решили, что так даже удобнее, особенно зимой, потому что в доме были сквозняки. Сидней свернул старый ковер и собирался его вынести.

– В сарае он отсыреет, Сид, – сказала Алисия. – Или ты хочешь постелить его в гараже?

– Нет, в гостевой комнате.

В ней тоже уже был ковер, но его можно было свернуть и перенести куда-нибудь, чтобы он не мешал.

– Его можно продать или поменять, – сказала Алисия.

– Ты думаешь, у Эббота за него дадут хотя бы десять шиллингов? – спросил Сидней, поднимаясь по лестнице.

На следующей неделе Сидней получил от Алекса первый вариант «Лэш наносит удар». Тут же принявшись за чтение, он с первой страницы понял, что это несравненно лучше, чем все, что они с Алексом сделали до сих пор. Алекс ограничился тем, что написал на папке с рукописью:

«Сид, старик, интересно, что ты об этом скажешь. Я не уверен, что разговор с неизвестным во II акте, сцена IV, стр. 71 сценария, нужен.

Алекс»

Сиднею же, напротив, диалог показалсяочень удачным – он, по его мнению, придавал моменту напряженного ожидания несколько юмористическое звучание. Сидней не внес никаких поправок, разве только немного сократил разговор между Лэшем и шофером такси вначале. Как всегда, Алекс хорошо разработал второстепенных персонажей, придумав таких, о которых Сидней даже не намекал в своем сценарии. У Алекса был чисто диккенсовский дар в создании персонажей такого типа. Сиднею захотелось позвонить Алексу и сказать, что высоко оценил его работу. Или нет – он просто пошлет текст по почте, напишет, что ему понравилось и что Алекс может перепечатывать окончательно. Ничего особенного не произошло, просто они с Алексом еще не привыкли писать такие хорошие вещи.