Эпидемия - Дмитрий Сафонов Страница 10

Брюнет рассмеялся.

– Я что, похож на самоубийцу? И даже если так, разве у меня нет другого способа? – он выразительно повертел пистолетом.

– Но тогда зачем…

– Эй, вы меня плохо слышите, да? – глаза у брюнета стали наливаться кровью. Командиру показалось, что еще немного – и он потеряет контроль над собой.

В дверь стали стучать. Стук становился все сильнее и сильнее.

– Я сказал: «Запускайте двигатели!» Мне что, пристрелить кого-нибудь из ваших товарищей? Или из пассажиров? Чтобы рассеять последние сомнения? Я сделаю это, – он потянулся к задвижке.

– Ладно, ладно. Не надо, – командир активировал систему старта.

Пульт перед ним зажегся разноцветными огоньками. Стрелка топливомера едва качнулась вправо и застыла около отметки «0».

– Видите, керосина нет.

– Тогда чего же вы тянете?

Командир пожал плечами и щелкнул тумблерами. Фюзеляж лайнера охватила мелкая дрожь, передававшаяся через пол. Откуда-то сзади послышался посвист турбин.

– Пока двигатели выйдут на рабочий режим…

– Командор, я ведь уже говорил: мы никуда не летим. Я просто хочу, чтобы эти машины отъехали. Вы двинете самолет с места, «Волги» разбегутся, я спрыгну в грузовой люк и перелезу через забор. Все останутся целы и довольны. Ну?

– Я не могу это сделать, – покачал головой пилот.

– Конечно, можете. Надо их немного испугать. Пусть отъедут. Я хочу выбраться отсюда, понимаете? Ну? – пистолет снова прижался к голове летчика.

– Хорошо, хорошо…

– Только отгоните их, и все. А я спрыгну, они меня и не заметят.

– Ладно, ладно, я все понял, – командир развернулся в кресле, ногой отжал педаль тормоза, перевел управление шасси на маленький ручной штурвал и передвинул рычаги газа немного вперед.

Лайнер медленно тронулся с места. Он катился прямо на две черные «Волги», стоявшие метрах в пятидесяти от самолета.

– И все? – сказал брюнет. – Это так просто? Только и всего?

– Ну, в общем… – пилот не договорил.

В тесноте кабины выстрел прозвучал особенно громко. Кровь брызнула на стекло.

Брюнет подхватил тело пилота, вытащил его из кресла, а сам сел за штурвал и еще прибавил обороты двигателей.

– Я вам не поросенок! Ясно, генерал Карлов? И не вам решать, кому жить, а кому подыхать!

Он закашлялся, и алые прожилки вылетели изо рта на панель приборов, но Кудрявцев сделал вид, что не заметил этого. Иначе все теряло смысл. Он продолжал надеяться, что прибор сделает свое дело. Обязательно сделает.

Самолет катился по взлетно-посадочной полосе, набирая ход.

Николай видел, как из «Волги» выскочил человек в костюме и замахал руками над головой. Это зрелище показалось ему забавным.

Человек махал еще несколько секунд, затем запрыгнул обратно в «Волгу», и обе машины, резко развернувшись почти на месте, помчались прочь.

Но Кудрявцев не стал их преследовать. Он докатился до ближайшего перекрестка (это было пьянящее чувство: управлять столь мощной и при этом послушной машиной) и повернул направо.

Теперь лайнер был нацелен точно в здание аэропорта.

Черная «Волга» мчалась по мокрому пустынному шоссе, связывавшему Москву с аэропортом «Домодедово». Референту порой казалось, что колеса вот-вот потеряют сцепление с асфальтом и машина улетит в кювет. Но мрачный и молчаливый водитель каждый раз еле заметно двигал рулем и возвращал автомобиль на дорогу. Весь его вид говорил: «Парень, занимайся своим делом. А на трассу лучше не смотри – если не хочешь забрызгать своим завтраком переднюю панель и лобовое стекло».

Зазвонил радиотелефон.

– Да? – референт вслушивался в сбивчивые объяснения, потом передал трубку генералу.

– Карлов! – сказал седоволосый.

– Товарищ генерал! – раздалось в трубке. – Ситуация выходит из-под контроля. Самолет движется по полосе.

– Куда? – спросил генерал.

Референт изумленно поднял брови. Этот вопрос показался ему наименее умным из всех возможных. Что значит «куда?» Для чего самолеты катаются по взлетно-посадочным полосам? Чтобы взлететь, естественно.

В следующее мгновение он вспомнил, что в баках лайнера почти совсем нет керосина. Стало быть, взлететь он никак не мог, хотя это, наверное, было бы не так уж и плохо – если бы самолет взлетел и упал где-нибудь за городом. Конечно, звучало цинично. Но так было бы лучше. Для всех.

– Ах, вот оно что… – сказал Карлов и замолчал.

Референт не в силах сдержать удивления, развернулся на переднем сиденье и посмотрел на шефа.

– Он собрался улетать?

– Хуже, – сказал генерал. – Он едет.

– Куда? – референт и не заметил, как повторил идиотский, как ему тогда показалось, вопрос, прозвучавший секундами ранее.

– В город.

В зале ожидания и выдачи багажа толпились пассажиры, прилетевшие рейсом из Читы.

Всех их можно было разделить на две приблизительно равные группы. Первые стояли с мрачными лицами. Это выражение должно было означать: «И какого черта я приперся (лась) в эту проклятую Москву? Да еще таким ранним и дождливым утром? Неужели всего этого нет в Чите?»

Вторые улыбались сквозь сдержанную зевоту. Им не терпелось поскорее получить свои вещи и загрузиться в один из красных «Икарусов», который доставил бы их до аэровокзала.

Женщина в черных вязаных лосинах и густом золотистом парике пыталась справиться с заевшей застежкой-молнией на поясной сумочке, укромно спрятанной под нависающим животом. Пытаясь рассмотреть причину поломки, случившейся так некстати, она втягивала в себя живот, но невероятных размеров арбузные груди не становились от этого меньше. Оставалось только два выхода: снять сумку или искать зеркало.

Снять сумку без посторонней помощи она не могла, потому что, опасаясь ловких воришек, еще дома распустила ремень до отказа и завязала его мертвым узлом на спине.

И в зале выдачи багажа не было ни одного зеркала.

Тогда она направилась к прозрачной стене, отделяющей взлетное поле. В зале еще горел электрический свет, на улице раннее сумеречное утро, и в стекле были видны слабые отражения фигур и обстановки зала.

Подойдя к стеклу вплотную, женщина выдохнула и обеими руками подперла груди. Среди складок свитера, будто по ту сторону окна, показалась черная продолговатая сумочка из дешевого кожзаменителя. Женщина радостно улыбнулась, схватилась за сломанный замочек и принялась за него дергать.

Внезапно что-то заставило ее насторожиться и прервать свое занятие. Большая темная тень наплывала на здание со стороны взлетного поля.

Она подняла глаза и увидела лайнер с погашенными огнями, катившийся на нее. Женщина открыла рот, не в силах издать ни звука. Воздух шершавым столбом застыл в гортани, глаза расширились от ужаса; она стиснула себя обеими руками, комкая необъятную грудь.