Кайкен - Жан-Кристоф Гранже Страница 10

Казалось, Кальвини высматривает какую-то загадочную точку в серой панораме Сен-Дени. Под его кожей ходили желваки.

— И каким же образом этот генетический факт может стать мотивом преступления?

— Гийар — психопат, — сказал Пассан, словно это все объясняло. — Возможно, он думает, что во время беременности его матери что-то пошло не так. Он ненавидит ее, а заодно и всех беременных женщин.

— А зачем ему жечь детей?

— Не знаю. Вероятно, он зол и на них. На всех, кто рождается просто мальчиком или девочкой. Всех их ему хочется сжечь.

— Где вы набрались этой дешевой психологии? — Кальвини наконец обернулся.

— Гийар рожден анонимно. Биологические родители от него отказались. Возможно, из-за его отклонений, не знаю. Не надо быть Фрейдом, чтобы угадать все остальное. Хорошо бы разработать этот след, но «Социальная помощь детству» отказывается предоставить его досье.

Судья снова подошел к столу, но, вместо того чтобы сесть, оперся на него руками и склонился к Пассану:

— Не все сироты, подвергшиеся жестокому обращению в детстве, становятся серийными убийцами.

— Этот тип — чокнутый, и точка! — Майор треснул по столу ладонью.

— Зачем вы напали на него сегодня ночью?

— Я не собирался. Вот уже три месяца я ищу место, где он их убивает. Вчера вечером я получил наводку, которую посчитал очень важной. Фирмы, входящие в холдинг Гийара, скрывали существование этой автомастерской в Стэне. Когда я узнал адрес, меня осенило. Три первых тела были найдены в радиусе меньше трех километров от этого места. Я понял, что там все и произошло.

— Но вы никому не сообщили.

— Время поджимало. Лейла Муавад пропала уже два дня назад.

Кальвини снова уселся. Доводы Пассана его явно не убедили.

— Кто навел вас на автомастерскую?

— Финансовая полиция.

— Вы связались и с ними? И опять же я ничего не подписывал.

— Иногда не остается времени на бумажную волокиту. — Оливье жестом отмел вопрос.

— Это не волокита, майор, а закон. Я найду того, кто помог вам, не имея на то разрешения. И все для того, чтобы вы облажались у всех на глазах. Вы вторглись в частное владение в три часа ночи.

— Мы застукали его на месте преступления!

— Я бы скорее сказал, вы превысили свои полномочия! Гийара допросили в больнице: он утверждает, что совершенно ни при чем, он, как и вы, наткнулся на горящий труп у себя в мастерской.

— Что за бред!

— Он говорит, что страдает бессонницей и по ночам приходит в мастерскую, чтобы повозиться с моторами. Зайдя внутрь, он застукал убегавшего убийцу.

— Куда убегавшего?

— Сзади есть другой выход.

Пассан стиснул зубы: он его даже не заметил.

— Есть следы взлома?

— Нет, но это ничего не значит. Были проведены анализы. На руках и одежде Гийара нет никаких следов крови Лейлы Муавад.

Оливье буквально чувствовал запах талька. Настоящая обонятельная галлюцинация.

— На нем были хирургические перчатки.

— Вы видели, как он убивал? Резал? Поджигал?

— Он смылся, когда мы пришли!

— Вы избили его табельным оружием.

Пассан хотел ответить, но не мог: во рту пересохло, горло горело.

— Полиция опросила окрестных жителей. Никто не видел, как он привез туда жертву. Никаких свидетельств против него нет.

— Я неделями рыскал в этом районе. Люди там скорее руку себе отрежут, чем станут якшаться с легавыми.

— Но их молчание говорит в пользу Гийара.

— Вы прекрасно знаете, что он убийца. Я застал его на месте преступления.

— Нет, ведь вы ничего не видели и ничего не слышали. Под присягой вы не сможете сказать ничего конкретного.

Пассан был готов взорваться. Задержание на месте преступления, оказывается, для них ничего не значит!

— Это все игра слов…

— Нет. Это факты. Патрик Гийар подал на вас жалобу за нарушение судебного запрета, нанесение телесных повреждений, попытку убийства. Он утверждает, что вы пытались убить его на шоссе.

Полицейский наконец понял, что его казнь была предрешена.

— И что теперь?

— Час назад я подписал приказ об освобождении задержанного. Нам остается только молиться, чтобы Гийар не обратился в прессу. Из-за вашего поведения пришлось быть с ним особенно снисходительными.

— А что будет со мной?

— Вас ждет дисциплинарный суд. Ваше досье уже передано туда.

— Я отстранен от расследования?

Судья покачал головой. Уголок его рта — словно выгнутый лук, нацеленный на полицейского, но в глазах было что-то похожее на усталость. Удрученное бессилие.

— А как по-вашему?

Одним махом Оливье сбросил на пол все, что лежало на столе.