Смертельный просчет - Майкл Ридпат Страница 10

Когда он неожиданно позвонил мне в то утро, я чуть ли не обрадовался, услышав знакомый американский выговор. Он предложил встретиться, выпить пива. Мы не виделись семь лет. Я тогда принял твёрдое решение держаться от него как можно дальше. Но семь лет большой срок. Я соскучился. К тому же было любопытно посмотреть, каким он стал.

Мы договорились встретиться в пабе отеля «Диккенс» у причала Святой Катерины. Я приехал немного раньше. Во-первых, не терпелось сбежать из офиса, а во-вторых, путь от метро до паба оказался неожиданно коротким. Я заказал пинту горького и сквозь толпу банковских служащих, коммерсантов и туристов протиснулся к двери. Лучи вечернего солнца плавно скользили по ровной поверхности бухты и стоящим на причале элегантным моторным яхтам и степенным парусным деревянным судам. Сегодня первый за всю неделю день без дождя, и, несмотря на прохладу, сидеть на открытом воздухе очень приятно.

— Дэвид!

Я повернулся. Он направлялся ко мне, стройный и гибкий, в чёрном пиджаке, тенниске и джинсах.

— Как поживаешь?

— Отлично, — сказал я. — А ты?

— Да вроде ничего. — Гай кивнул в сторону переполненного паба. — Похоже, сейчас уже никто не работает. Все пьют пиво.

— Подожди, я принесу тебе тоже. — Я пробился к бару и возвратился с кружкой его любимого чешского.

Мы отсели чуть подальше.

— Итак, ты обосновался в Сити? — Гай глотнул пива и посмотрел на меня. — «Лейпцигер Гёрни Крохайм». Солидно звучит.

— Это название банк получил после слияния, — пояснил я. — «Лейпцигер» — один из самых стабильных немецких банков.

— Тебе нравится?

Я ответил не сразу. Четыре года назад было очень престижно работать в «Гёрни Крохайм», одном из самых старых банков страны. Но после того, как его проглотил крупнейший банк Германии «Лейпцигер», здесь каждые полгода проводили реорганизации, и постепенно отдел проектного финансирования, [6]в котором я служил, превратился в тихую заводь, если не сказать болото. Обычно я всегда всем заявлял, будто очень доволен работой. Но перед Гаем хорохориться не имело смысла.

— Честно говоря, нет. Вкалываю как проклятый, а никто не ценит. Впрочем, как всегда.

— Но платят хорошо?

— В общем, да. Правда, премии бывают очень редко. Пока, во всяком случае.

Гай сочувственно улыбнулся:

— Надо подождать пару лет.

— Возможно. Впрочем, сейчас в «Лейпцигер» не так уж хорошо идут дела. А как ты? Как актёрская карьера? Я всё пытался увидеть тебя по телевизору, но пока не удалось.

— Наверное, не смотрел все серии «Возмездия».

— Не представляю тебя в роли копа.

— К сожалению, и роль злодея тоже мне не досталась. Так, покрутился в двух эпизодах без слов. А потом решил податься в Лос-Анджелес.

Я только сейчас осознал, что американский выговор у Гая усилился.

— В Голливуд? Брэд Питт задрожал от страха.

— Думаю, он справился со стрессом. В Голливуде есть место и для него, и для меня. Мне дали роль в фильме «Призрачное счастье». Видел?

— Нет.

— Он провалился в прокате. Им был нужен английской актёр, чтобы произнести три строчки и поцеловаться с Сандрой Баллок. Я подошёл.

— Ты целовался с Сандрой Баллок?

— Да. Это — вершина моей актёрской карьеры.

— Ну и каково это было? — поинтересовался я.

Гай улыбнулся:

— Мы отлично разыграли сцену страсти. Она большая актриса. Жаль, что меня через две минуты убили.

Сандра Баллок… Ничего себе!

— После этого я околачивался в Лос-Анджелесе пару лет, надеялся поймать за хвост удачу, но ничего не получилось. Вскоре вернулся в Лондон.

— И как здесь?

— Не очень.

Это меня не удивило. Внешность у Гая, несомненно, киногеничная, но я помнил, каким пассивным он был семь лет назад, закончив театральное училище.

— Летаешь? — спросил я.

— К сожалению, нет. Больше такую роскошь позволить себе не могу. Папа стал несговорчивым. А ты?

— Иногда, в хорошую погоду. Там же, в Элстри. — Когда-то Гай подвигнул меня учиться лётному делу. Хобби дорогое, но я получал от него удовольствие. — А как твой отец? Вы встречаетесь?

— Редко. Знаешь, в последнее время мы охладели друг к другу. Разошлись.

— Плохо, — промолвил я. Но на самом деле мне было плевать на Тони Джордана. После того, что случилось во Франции, я вообще не хотел о нём вспоминать.

Мы помолчали, прикладываясь к пиву.

— Мы не виделись с тобой уже… сколько лет? — нерешительно проговорил Гай. — Шесть?

— Семь.

Он глотнул пива.

— Понимаешь, я хочу сказать… — он поднял голову, — что мне очень жаль. Ну, как тогда всё получилось.

— Мне тоже. Но это было так давно.

Гай облегчённо вздохнул:

— Да, очень давно.

Я догадывался, что все это не просто так. Он меня к чему-то готовит.

— Тебе от меня что-нибудь нужно?

Гай рассмеялся:

— А ты циник. Да, мне действительно кое-что от тебя надо. Признайся, ведь ты удивился, когда я вдруг возник ниоткуда?

— Вообще-то да.

— Так вот, у меня есть к тебе разговор.

Я откинулся на спинку стула.

— Слушаю.

— Я собираюсь основать интернет-компанию.

— И одновременно с тобой ещё тысяча других.

— Там можно сделать деньги.

— Подозрительные деньги. Ненастоящие. Пока ещё никому не удалось сделать в Интернете настоящие деньги.

— Я сделаю, — заявил Гай.

— Ты? — Я улыбнулся. Меньше всего в моём представлении Гай был похож на удачливого предпринимателя.

— Да. И ты тоже, если пожелаешь.

— Я? — Только сейчас до меня дошло. — Гай, я действительно работаю в крупном банке, но это вовсе не означает богатство. Но даже то, что у меня есть, я не стал бы бросать в киберпространство.

— При чём тут богатство? Я предлагаю тебе совместную работу.

— Работу? — Я рассмеялся, хотя сознавал, что он настроен серьёзно. — Гай, начинать бизнес, пусть даже и в Интернете, очень и очень непросто. Во-первых, тебе понадобятся деньги, во-вторых, толковые сотрудники, а в-третьих, придётся много трудиться самому. В том числе и вставать до рассвета.