Игра Подсказчика - Донато Карризи Страница 10

Я – ответ на загадку Энигмы.

Она выслушала отчет о динамике расправы и попытку создать профиль убийцы, но одного элемента не хватало.

Жертв.

– Устранение трупов для него важно, – вдруг произнесла она вслух, сама того не замечая, и все, кто собрались вокруг Шаттон, повернули головы. – Что мы знаем об Андерсонах? – продолжала Мила, не заботясь о том, что прервала их беседу.

Присутствующие воззрились на нее в остолбенении.

– При чем тут это? – рявкнул Бауэр раздраженно.

– Я думаю, что татуированный человек весьма хитер. Возможно, он предвидел, что вы соберетесь в таком составе. – Мила указала на компактную группу. – Он представил себе, что в число собравшихся войдут агенты, расследующие дело, а также судмедэксперт и криминалист. Предположим, он добивался моего присутствия с единственной целью: донести до вас мою точку зрения.

– Васкес, я бы не был в этом так уверен, – презрительно процедил Бауэр.

Мила почувствовала, что просто обязана все объяснить.

– Работая в Лимбе, я никогда не знала, стоит ли за исчезновением добровольное удаление, несчастный случай или чья-то рука. Но в отличие от дел об убийствах, где имеется труп и орудие, а то и возможный мотив, для меня единственным источником информации был именно пропавший… И я усвоила, что анализ поведения человека до того, как он растворился в небытии, имеет определяющее значение… Я ставила перед собой целый ряд вопросов: входил ли человек, которого я ищу, в группу риска? Сказал он или сделал что-либо, подвергшее его опасности, превратившее в потенциальную жертву? Могли ли его слова и поступки вызвать у кого-то реакцию, развязать агрессию?

Переключить внимание от возможного подозреваемого к жертве – метод, которым она пользовалась многократно.

– Много лет назад один криминолог сказал мне, что невозможно проникнуть в сознание серийного убийцы, поскольку его поведение определяется импульсами, инстинктами и фантазиями, которые накапливались годами – с тех пор, как он был ребенком. Но он же и открыл мне, что можно проникнуть в сознание жертвы.

Она опустила тот факт, что означенный криминолог был также и отцом ее дочери, но взгляды присутствующих показали, что она почти что их убедила.

– Хотя это и трудно принять, но иногда жертвы и палачи сближаются. У них есть много общего: они похожи, сами того не зная.

Каждому из нас предназначен свой убийца. Как с родственной душой, иногда мы с ним встречаемся, иногда – нет.

– Продолжай, – подбодрила ее Шаттон.

– Как я уже сказала, устранение трупов важно для татуированного человека, – вернулась Мила к первоначальному рассуждению. – Убийца оставляет потоки крови и уносит тела: зачем? Ведь всей этой кровью он дает нам понять, что Андерсоны мертвы. Он не скрывает следов того, что сотворил: наоборот, выставляет их напоказ. Но также подсказывает нам, что мы не должны останавливаться на видимости, а должны продолжать расследование… Может, мы не просто должны искать трупы. Может, чтобы найти их, мы должны что-то узнать об этих людях… Не «где они», а «почему именно Андерсоны».

Делакруа обменялся взглядом с Шаттон, потом взял несколько листков из папки, лежавшей на свободном кресле. Сверился с ними.

– Насколько нам известно, Андерсоны жили в деревне, отказавшись от современных технологий.

Такой их выбор возмутил многих, вспомнила Мила. Если бы они не жили настолько уединенно, полиция успела бы вовремя. Или сам Энигма не явился бы к ним.

– Кто-то их сравнил с амишами – сектой, проповедующей простоту жизни и отказ от современных технологий, но это не совсем так, – продолжил Делакруа. – Андерсоны лечились современными средствами и одевались нормально, вот только не пользовались электричеством. Никаких электроприборов – ни телевизора, ни компьютера, ни Интернета. Единственное исключение – сотовый телефон, на крайний случай.

Мила была в курсе того, что существуют различные движения, отрицающие технологическую цивилизацию, – «луддиты», laggards ^[1]. Одни это делают по этическим или религиозным причинам, другие – по политическим.

Тем временем проектор показал семейное фото: отец, мать и двойняшки счастливо улыбались в объектив, одетые в одинаковые красные свитера, – снимок, вероятно, был сделан на Рождество.

Мила изумленно воззрилась на Андерсонов в их прежней жизни.

– До того как заделаться фермером, Карл Андерсон работал брокером в торговом банке SPL&T. Имел завидный доход.

Вначале Мила думала, что Андерсоны всегда жили на ферме. Она ошибалась. Но в самом ли деле они располагали средствами? И действительно отказались от роскоши, чтобы удалиться вместе с дочерьми на лоно природы?

– Собственная квартира в центре, в престижном кондоминиуме. Страхование жизни на крупную сумму, вложения в акции и облигации. Яхта. В гараже – автомобиль класса люкс. Частная школа для девочек, отдых в дорогих экзотических местах.

Как можно было перейти от подобного существования к другому, диаметрально противоположному? Жертвы и палачи иногда сближаются, повторила она себе. Может, и Энигма, до того как стал бомжом, был примерным гражданином, имел семью, работу и собственность.

– По нашим сведениям, Андерсоны купили ферму около года назад.

Снова взглянув на рождественскую фотографию, что красовалась на экране, Мила испытала странное ощущение – щекотку в ямке над ключицей, у самой шеи, что почти всегда было предупреждением.

– Заплатили наличными. Остальное имущество отписали на девочек, но воспользоваться им сестры смогли бы только по достижении совершеннолетия. – Делакруа прервался, вчитываясь в текст, который держал перед собой, словно не веря собственным глазам. – Ближайшие родственники засвидетельствовали, что это муж принял решение и увез в глухомань жену и детей. Похоже, в один прекрасный день Карл Андерсон бросил работу, закрыл счета в банке и аннулировал все контракты: от платного телевидения и Интернета до водоснабжения и электричества.

Значит, Карл сделал выбор за всех; у Милы это не укладывалось в голове. Зачем это было ему нужно?

И тут в голове бывшего агента полиции зазвучали слова Судьи, которые та произнесла, едва войдя в ее дом на озере.

«Не вижу у тебя телевизора, – сказала тогда Шаттон. – Нет даже подключения к Интернету?» – спросила потом, вовсе ошеломленная.

«У нас есть книги. И радиоприемник», – ответила Мила.

Точно как Андерсоны, призналась она себе, и это ее до крайности взволновало. Сходство не с Энигмой, сходство со мной. Мила, подобно Карлу Андерсону, бросила все и удалилась от мира, забрав с собой дочь, с мнением которой и не думала считаться. Хотя ее решение не было настолько радикальным, причина была налицо: она боялась за Алису, боялась, что тьма найдет ее.