Девушка из моря - Шалини Боланд Страница 10

– Я сообщу тебе код потом, – сказал он.

– Должно быть, у меня отличная работа, раз я могу себе позволить такой дом, – заметила я.

– На самом деле сейчас ты не работаешь.

– Как это? – Я резко остановилась. – Почему? А кем же я работала обычно?

– Раньше работала учителем в начальной школе.

– Раньше?

Почему же сейчас я не работаю? Как же тогда я могу позволить себе жить здесь? И все равно, разумеется, учителям платят не так уж много.

– Давай поговорим об этом позже, – предложил он.

В голове у меня крутилось такое множество вопросов, что она опять заболела. Он уже направился к ведущей наверх лестнице, но я заинтересовалась нижними комнатами.

– Пирс, что находится там? – Я показала на какую-то дверь в прихожей.

– Там твой кабинет. – Он остановился и повернулся ко мне. – Оттуда можно выйти в сад. В общем, говоря «сад», я имел в виду внутренний двор. Другая дверь ведет в гараж, а за этой находится туалетная комната. Хочешь все осмотреть?

– Ладно, посмотрю позже. – Я последовала за ним по лестнице, ожидая увидеть кухню или гостиную.

– Твоя спальня, а рядом спальня для гостей, – продолжил ознакомительную экскурсию Пирс, показав на две двери, выходившие на лестничную клетку, через которые я мельком увидела розовые ковры и кровати с разбросанными пухлыми подушками.

Он продолжил подъем на третий этаж. Я послушно тащилась сзади. Выйдя на площадку, он обернулся и взял меня за руку.

– Добро пожаловать домой, Мия. Я соскучился.

Он притянул меня к себе и склонил голову для поцелуя.

Я резко отстранилась и повернула голову, так что его губы коснулись лишь моего уха.

– Мия… – пробормотал он. – Мы же…

– Прости, Пирс, – в смятении ответила я, – Не могу… Я же пока совсем не узнаю тебя, – даже произнеся его имя, я осознала, как незнакомо оно звучит. Он оставался для меня совершенно чужим человеком.

Высвободив руку, я отступила в сторону и направилась ко входу в верхнее помещение, пытаясь придумать, что можно сказать для снятия неловкого напряжения. Передо мной открылось замечательное светлое пространство. Половина представляла собой роскошную гостиную с изящным угловым диваном стиля честерфилд, обтянутым кремовой кожей, с мягкими подушками и кремовым ковром с густым ворсом. Во второй половине находилась кухня-столовая. Французские окна ^[3] выходили на большой балкон, с которого открывался вид на реку и раскинувшиеся за ней поля.

– Классно, – оценила я, – тут есть на что посмотреть.

– Здесь как-то душновато, – заметил он, расстегивая воротник рубашки, – пожалуй, немного воздуха не помешает. – Пирс быстро прошел к застекленным дверям балкона и с усилием распахнул их.

На меня повеяло легким ветерком.

– Бокал вина? – предложил он.

Отлично, неловкость с поцелуем мы предпочли забыть. Меня это устраивает.

– Звучит заманчиво, – с облегчением ответила я.

Я сделала пару шагов к балкону, наслаждаясь прохладным током воздуха. Мне отчаянно хотелось стащить с себя отвратительную пижаму. И принять душ. Честно говоря, я предпочла бы, чтобы Пирс просто ушел. Мне нужно было осмотреться и побыть в одиночестве. Но могла ли я предложить ему уйти, не показавшись невежливой и неблагодарной?

Он прошел в кухонную половину, где достал из серванта пару бокалов и поставил их на черную мраморную столешницу барной стойки. Я заметила, как ловко он открыл бутылку красного вина. Полностью сосредоточившись на своем деле, он ни разу не взглянул в мою сторону.

Ладно, решила я, мы выпьем вместе по бокалу вина, а потом я попрошу его дать мне возможность отдохнуть в одиночестве.

* * *

Слабый ветерок почти не освежает теплый вечерний воздух. Капельки пота стекают по моей спине. Спокойная гладь реки, в тумане вырисовываются очертания деревянного строения, его пустые окна глазеют на меня с каким-то угрожающим блеском. Вокруг ни души. Я в полном одиночестве, так почему же так испуганно забилось сердце, почему я так разволновалась? Может, я жду чего-то или кого-то? И вдруг я вижу вдалеке туманную фигуру. Она неспешно направляется ко мне вдоль берега реки. Я не в силах убежать. Не могу двинуться с места. Она приближается ко мне, ее глаза горят ненавистью.