Страшный человек - Сергей Протасов Страница 10

— Звони «ноль два», быстро, — крикнул Титов поднимающей свою сумку женщине.

Он уперся коленом в позвоночник грабителя в районе шеи и ловил его свободную руку.

— Пусти, гад, пусти, убью, — шипел тот, когда Александр подхватил его вторую руку. — Больно, ты руку мне сломал.

Он внутренне удивился, какие же слабые у пацана руки, совсем бессильные, да и сам злоумышленник резко выдохся и почти перестал сопротивляться. Теперь он рыдал и пытался разжалобить.

Через несколько минут подъехала патрульная машина, из которой медленно вышли два полицейских в бронежилетах и с автоматами. Они приняли наркомана у Титова, сцепили ему руки впереди наручниками и затолкали в заднюю часть УАЗика. Нож лежал на видном месте, и его убрали в пластиковый пакет. Подошла трясущаяся, обнимающая свою сумочку пострадавшая.

Полицейские записали с паспортов данные Титова и девушки, коротко опросили, сообщили, что на этом человеке, похоже, еще несколько нападений и что он действительно конченый наркоман, и предложили подойти в отдел для дачи показаний завтра или послезавтра.

— Дело ясное, нужно закрывать человека, пока кого-нибудь не зарезал, где-то тут их притон завелся, не можем найти никак, — с сожалением сказал сержант. — Спасибо вам, Александр Михайлович, за смелость. Хотя, конечно, лучше бы вы или девушка сообщили нам по телефону. Мы бы сами его взяли на территории, как положено, с вещдоками, глядишь — кого-то еще зацепили бы. Так безопаснее. Но получилось как получилось. Искренне говорю вам: вы молодец, ждем вас для дачи показаний. И вас, девушка. Отдел на Гагарина знаете? Тут рядом. Вот и хорошо. Дадите показания следователю, это не долго, дело-то очевидное. Если забудете, вам позвонят, теперь вы обязаны прибыть в рамках расследования. Гражданский долг, так сказать. Удачи вам.

В лифте Александр подумал, что, наверное, искупил что-то своим поступком. Компенсировал злодеяние подвигом. Он грустно усмехнулся: «Может быть, лучше, чтобы он меня зарезал насмерть. По горлу резко, и всё. Пал смертью храбрых. Чтоб не мучиться. Почетно и назидательно. Однако поздно, заказ размещен».

Кабина остановилась на девятом этаже. Приехал. Домой идти не хотелось до тошноты.

— Я все видела в окно, Сань, — возбужденно суетилась Варвара. — А что там было? Ты преступника задержал? На тебя напали? Сашка! Я и подумать не могла, какой ты. Слышу крики: «Караул, грабят!» — а тебя нет. Высунулась в окно — вижу, какая-то свалка, потом полиция с мигалкой, гляжу — ты. Санечка, расскажи скорее. Весь подъезд вывесился в окна. Ты не ранен? Слава Богу! Я так волновалась, мог бы позвонить, что всё нормально. Костюм испортил, но ладно, главное — сам цел. Рассказывай скорее. А что за коза там? Твоя знакомая? Нет? А я, главное, смотрю на часы, что-то задерживаешься. Волнуюсь. Тебя полиция записала? Да? Теперь затаскают. К ним попадешь — не вырвешься, еще и виноватым сделают. Это у них нормально: кто вызвал, того и сажают, чтоб далеко не ходить и экономить деньги налогоплательщиков. Так кто на кого напал? Обалдеть! Возможно, про тебя по телевизору расскажут в криминальной хронике. Пример для подражания — «Если бы все были такими, как мой Санечка, жизнь в городе стала бы безопаснее!» С ума сойти! Могут, кстати, и к награде представить, сейчас это тренд патриотического воспитания. И у меня интервью возьмут, как у жены. Прикольно, да?

Выслушав рассказ, Варвара с гордостью посмотрела на мужа.

Весь вечер она подчеркнуто внимательно обслуживала его, покормила и уложила спать. Засыпая, Титов слышал, как жена позвонила своей маме и пересказывала приключение этого вечера. Рассказ получился длинным, гораздо длиннее самого происшествия, и Александр уснул, так и не дождавшись окончания. В его тревожном сне перемешались наркоман и Михаил, полиция, фотография, грамота от начальника УВД. Мозг, напоминавший кипящий чайник, выдавал удивительные комбинации, переставляя людей и события местами. То он свалил Михаила, то наркоман скрутил его самого.

***

На другой день, в свой обеденный перерыв, Александр подъехал в полицию. Дежурный, записав в журнал фамилию, пропустил его в отдел и подсказал номер кабинета на втором этаже. Следователь Токарев Николай Иванович занимался данным происшествием.

Титов приблизился к двери кабинета с чувством победителя, который пришел за орденом. Вид имел скромный, но торжественный, готовый к похвале и восхищению. Он даже слова приготовил: «Не стоит, любой мужчина поступил бы так на моем месте. Невозможно пройти мимо, когда обижают женщину». И прочее в этом роде, если дадут сказать.

Кабинет разочаровал — маленькая, пыльная, захламленная комнатка площадью метров десять, с окном, двумя рабочими столами, двумя сейфами, нечистым электрочайником и горами запыленных папок на всех пригодных для складывания местах. Сам Николай Иванович оказался почти полностью седым человеком на вид лет под пятьдесят, с усталыми глазами, в помятом костюме без галстука.

— Очень хорошо, что сразу пришли, — нерадостно начал он работу. — Дело ясное на первый взгляд, но формальностей не избежать. Присаживайтесь. Итак: ваши фамилия, имя, отчество, год рождения, место постоянной регистрации, место работы.

— Титов Александр Михайлович, семьдесят первого года, Строителей, дом восемь. Генеральный директор ООО «БВРК», женат, детей нет пока, образование высшее. Номера телефонов запишите. Вот мой паспорт, вот ксерокопия с него, специально для вас сделал.

— Благодарю вас. Очень хорошо, предупредительно! Рассказывайте, как дело было.

Поняв, что хвалить его не будут, Титов сдулся и обмяк.

— Двенадцатого апреля сего года, во вторник, я возвращался домой с работы, припарковал у подъезда машину.

— По Строителей, восемь?

— Естественно.

— Хорошо. В котором часу?

Титов вздрогнул. Он не следил в тот вечер за временем. И вообще, с этим героизмом даже не продумал ответы на стандартные вопросы. Непростительная халатность! Итак. С работы ушел примерно в шесть — шесть десять, потом дорога минут десять, с Михаилом минут тридцать, потом домой минут пять от силы.

— Около семи, наверное. Без пяти, скорее всего, я на часы не смотрел, сами понимаете.

— Понимаю. А вот вызов поступил в половине восьмого.

«Неужели я час провозился? — удивился Александр. — Вдруг начнут выяснять, где я был? Да зачем им, дело-то ясное».

— Значит, в половине восьмого. Должно быть, на работе задержался. Да, я не сразу поехал, прогревался пока, стекло отчищал. Это важно так?

— Пока не знаю, Александр Михайлович, но должно быть точно. Ладно, припарковались. Дальше что? — следователь размашистым неразборчивым почерком вел протокол.

— Дальше, — начал раздражаться Титов. — Вышел. Слышу крики: «Помогите, ограбили», что-то в этом роде.

— Кто кричал?

— Девушка кричала, Маша вроде ее зовут, потерпевшая, она свои данные сержанту называла.

— Вы уверены, что именно она кричала? Вы это точно видели?