#в_чёрном_теле - Мария Долонь Страница 9

Лида на ходу оправила блузку:

– Ах, вот в чём дело! Изображаете любопытство, только чтобы расспросить про Галю?

Отчётливо проступает болотный цвет обиды, всего лишь из-за моего равнодушия к теме. Да таких экскурсантов у неё пол-автобуса, неужели из-за каждого расстраивается? Похоже, своей работе служит фанатично. А за обидой прячется ещё оттенок, едва уловимый, – бордовая тревога. Нет, она не так проста.

– Конечно, прежде всего я хотела узнать о Белобородько, – честно ответила Инга. – Но меня увлекла ваша экскурсия.

– Вы могли бы связаться со мной напрямую, без этих уловок. – Тон Лиды заметно смягчился. – Галя была моей подругой. Я бы очень хотела, чтобы того, кто это сделал… нашли.

– Понимаете, я не веду официальное расследование, моё дело – блог, статьи. Вы могли отказаться говорить со мной.

– Я и сейчас могу, – заметила Лида.

– Можете, – согласилась Инга. – Но не станете? Я тоже знала Галю, мы работали вместе. Так что это отчасти… личное дело.

– Не представляю, чем могу помочь, – Лида обняла себя за локти, – я уже всё рассказала полиции.

– Мне хотелось бы поговорить о вашей дружбе с Галиной.

– А это тут при чём?

– Причина убийства в большинстве случаев кроется в частной жизни человека. Возможно, вы обладаете той единственной, никому не известной информацией, которая поможет вычислить убийцу.

Мужчина, тот самый, что просил включить кондиционер в автобусе, подошёл к ним и топтался за спиной у Инги. У него явно был вопрос к гиду, и он еле сдерживался, чтобы не перебить.

– Хорошо. – Лида улыбнулась мужчине, давая понять, что его заметила. – Я запишу ваш номер. Встретимся, когда я буду не на работе. Поговорим.

– Скажите, – не утерпел мужчина, – а то, что вы в автобусе про Тушинского вора рассказывали, это ведь историческая байка, да?

– Ну почему же байка? – мгновенно переключилась Лида. – Лжедмитрий, Гришка Отрепьев, действительно создал государство на территории современного Тушина, которое даже чеканило свою монету…

Инга отошла от них. У главного алтаря отбивали поклоны молящиеся. На их фоне выделялись две негнущиеся фигуры в костюмах. Инга поняла – телохранители. Тот, кого они сопровождали, стоял на коленях в затяжном земном поклоне, дрожа ногами в душеспасительном экстазе. Один из телохранителей обернулся, заставив Ингу вздрогнуть: его нижняя челюсть была скошена набок, край скулы был таким острым, что казалось, кость вот-вот прорвёт тонкую смуглую кожу.

– Смотри, как старается, – шепнула подошедшая Катька. – Крестится и оборачивается: все ли иконы видят? А охранник у него! Как этого, у Гюго, звали?

– Гуинплен.

– Точно! Только наш ещё на монгола похож.

«Солидный господь для солидных господ», да? Как ему на коленях неудобно-то, бедняге, даже покраснел.

Помолившись, солидный господин требовательно вытянул руку, ища опоры.

– Мангуст! – гаркнул повелительно.

Телохранитель-монгол помог ему встать.

Несколько мгновений Инга не могла вдохнуть. Потом часто задышала, словно вынырнув из глубины.

Он! Точно он! Высокопоставленный торговец краденым. Непойманный убийца и вор. Как он здесь оказался? Он же должен быть далеко, где-нибудь в Лондоне или в Нью-Йорке, гулять по Центральному парку, читать новости из России и с презрением бормотать: «Ну и где он, ваш грёбаный Интерпол, слабаки?»

Будто окончив совещание, мужчина по-деловому направился к выходу. Второй телохранитель уже отдавал команды в рацию: «…подгоняй к главным воротам. Выходит». Инга попятилась в тень, но не успела – и он её увидел: скользнул взглядом, отвёл глаза, обернулся.

Узнал.

– Машина где? – резко бросил охране и вышел вон.

– Всё в порядке? – спросила Катя.

– Всё хорошо, – Инга выдавила улыбку, – так… Старый знакомый.

Катя смотрела на неё недоверчиво и тревожно.

– Как тебе Лида? – спросила она дочь, чтобы перевести тему.

– Ботаник, – хмыкнула Катька, – и бывшая жируха.

– Почему ты так решила?

– Да это ж ясно! Брюки новые купила, длину не рассчитала – раньше на ляжках подпрыгивали, теперь висят. А вот блузка из старого гардеробчика – на три размера велика. Она её одёргивает по привычке. Мам, ну так ты решила? Что мне папе говорить?

– Скажи, что едешь, – вздохнула Инга. – Две недели моря-солнца лишними не будут.