Гроздья Граната - Зейнаб Салимова Страница 9

…В комнату заходит моя мама…

О ней нельзя не сказать хотя бы несколько слов. Вот только как это сделать, чтобы стала понятна вся глубина моей любви? Ведь никакими словами я не смогу точно передать все оттенки её удивительной, душевной и физической, красоты. Черты моей мамы настолько безупречны, что, глядя на них, великие поэты могли бы сложить чудесные поэмы… Почему «могли бы»? Наверняка в её честь было написано не одно стихотворение, просто по скромности своей она нам их не показывала.

А художники… Далеко не у каждого из них хватило бы мастерства, чтобы написать картину, отражающую реальные качества этого удивительного человека. Моя мама олицетворяет собой настоящую, истинную женственность и аристократичность, которая не требует документальных подтверждений.

А какими словами описать её статную осанку, грациозную походку, нежную белую кожу с удивительным розовым оттенком, высоко вскинутые брови и огромные карие глаза, в которых, как в чистой воде, ясно видно тепло, доброта и любовь. Средний рост и ладное телосложение только добавляют очарования.

Мама моя очень добрый и весёлый человек, она, как солнце, согревает и освещает нашу с братом жизнь. Добавляют сходства её светлые, как солнце, шелковистые волосы до плеч, которые она любит носить распущенными. Глядя на неё в такие моменты, начинаешь думать, что повстречал на своём пути самую настоящую богиню. Ну или как минимум фею. Что вот сейчас она подойдёт поближе, и произойдёт какое-нибудь чудо!

Всю свою жизнь мама посвятила нам – своей семье. И мы привыкли считать, что дом – это там, где наша мама. Она всегда заботится о нас, бережёт от разочарований и несчастий окружающего мира. Мы с Бахрузом пытаемся объяснить маме, что мир вокруг непредсказуем и полон препятствий. Что невозможно уберечь нас от всех бед на свете.

Мама прекрасно это знает и без наших неловких пояснений и всё-таки старается уберечь нас. Только почему-то… чем больше она оберегает нас, тем чаще нас настигают разочарования и беды. Наверное, это происходит потому, что для нас она является воплощением опеки. Щитом, сквозь который не пробьётся к нам ни одна злая стрела из внешнего мира.

Мы так свято в это верим, что забываем самые элементарные вещи – например, что щит закрывает от стрел только в том случае, если мы прячемся за ним. Но ведь чем старше мы становимся, тем чаще норовим вырваться из-под этого щита. Наивно полагая, что он всегда и везде находится над нами.

Мама – это наша долгожданная чудесная весна после холодной зимы. С первыми цветами и распускающимися почками. Нежное дуновение тёплого ветра и голубое небо над головой. Наверное, такое впечатление создаётся у нас ещё и потому, что в нашей семье только мама родилась весной – в апреле. Остальные трое – отец, брат и я – зимние.

Ко дню маминого рождения у нас на даче расцветает сирень – её любимые цветы. Много лет назад, сразу после женитьбы моих родителей, папа посадил на даче кусты сирени, и теперь каждый год на протяжении вот уже двадцати лет сирень расцветает ко дню маминого рождения.

Я люблю наблюдать за мамой, когда она подходит к сиреневому кусту, нежно обнимает пышные и раскидистые ветви, вдыхает аромат этих чудесных весенних цветов, закрывает глаза и на лице её появляется блаженная улыбка…

… – Доченька, всё хорошо? – Мама наблюдала за нашими недавно зародившимися отношениями с Туралом. У меня не было от неё секретов – мы часто разговаривали с ней, и я делилась с мамой своими чувствами и переживаниями:

– Мамочка, я такая счастливая! – взволнованно рассказывала я. – Он такой умный и добрый. Мне с ним очень интересно!

– Он правда такой заботливый и внимательный? – мама всерьёз продолжала интересоваться характером моего избранника. – Или тебе это только показалось?

– Мама, он самый лучший на свете! Я как будто знаю его жизнь, – тараторила я, задыхаясь от счастья.

– Я буду самой счастливой мамой на свете, если мои дети будут счастливы! – Мама симпатизировала Туралу. – Если светятся твои глазки, то что нам с папой ещё нужно в жизни?

– Мам, я уже счастлива, – уверяла я маму. – Не переживай за меня, мамочка!

– Дорогая моя девочка! Ты у нас самая замечательная! Ты такая добрая и нежная. И ты достойна только самого лучшего! Но вам нужно время, чтобы узнать друг друга получше. Не торопись. – Мама всегда оберегала нас с братом. У неё очень развита интуиция – мы привыкли, что по нашим с братом рассказам о друзьях и подругах, да и при знакомстве с людьми, она всегда могла определить натуру, характер, помыслы людей. И никогда не ошибалась!

Мама беспокоилась за меня, ведь я была девушкой жизнерадостной, романтичной и слишком, пожалуй, наивной. Я действительно верила в то, что в нашей жизни есть место доброй сказке, удивительному чуду, что волшебство – это вполне естественно…

Училась я тогда на последнем курсе Государственной нефтяной компании и выпустила сборник лирических стихов. Написаны они были – о любви, о чувствах – на русском языке. Так мне легче было выразить свои мысли и передать чувства.

В средней общеобразовательной школе имени А. С. Пушкина с углублённым изучением английского языка я обучалась на русском языке. Так же, как и многие мои друзья и родственники. В советское время доля русских в населении Баку, качество и перспективы образования на русском языке, широкий доступ к русской литературе и прочие факторы способствовали интенсивной русификации.

Результатом такого обучения стало формирование в середине 20-го века надэтнической бакинской субкультуры, особыми чертами которой являлись космополитичность и русскоязычие. А на этой основе культивировалось понятие об «особой нации» – бакинцах. Хотя на самом деле эта «нация» благополучно включала в себя людей многих национальностей.