Шассе-Круазе - Тамара Кандала Страница 9

Питера, который шел им прямо навстречу, они обогнули, даже не заметив, как огибают мелкое препятствие на пути, отмеченное лишь краем глаза, – какой-нибудь кирпич или пенек, непонятно как оказавшийся на пешеходной части.

В эту ночь Питер впервые, запершись в своей комнате и завязав себе рот шарфом, выл, как воют раненые животные – невыносимым уху воем, от которого у людей начинают ныть зубы. Матери, как всегда, дома не было, а соседи из близлежащих домов могли решить, что это воет собака, брошенная хозяином.

Жестокие дети в школе, инстинктивно чувствуя его забитость и пришибленность, издевались над ним бесконечно. В результате он возненавидел весь мир и не раз со сладострастием рисовал в своем воображении, как покончит с этим бессмысленным существованием.

Проблема была в том, что о нем некому даже будет пожалеть. Ну, разве мать между делом расскажет очередной подружке, что вот, с мужем не повезло и сын оказался не лучше – никчемный выродок, не знающий, что делать с самим собой. В такие минуты единственное, что его спасало, это страсть к самому себе, замешанная, с одной стороны, на острой жалости к брошенному, никому не нужному существу, а с другой – на тайной уверенности во внутреннем превосходстве, избранности и мессианстве. Именно это и было причиной его несовпадения с этим бездарным миром.

Его «свиноматка», как он ее называл, снова вышла замуж. За стареющего богатого аристократа. И принялась его, со свойственной кухаркам страстью, боготворить. Это было высокомерное, жадное до конвульсий существо с вечно искаженным злобой лицом. Что в мамашкином мозгу каким-то образом ассоциировалось с голубой кровью. Она в глубине души считала, что ей только чудом удалось захомутать такое сокровище – исключительно благодаря своей поистине лисьей хитрости и суперсиськам в сочетании со все еще тонкой талией и аппетитной задницей. Вся ее жизнь теперь была посвящена ему. В ее задачу входило превратить его «естественную бережливость, свойственную старым деньгам», то есть, попросту говоря, скупость, в нечто более приемлемое. Она это приемлемое называла «естественным для любого человека жестом – вкладом в собственную семью». Нужно отдать ей должное и признать, что в какой-то степени это новоявленной аристократке удалась. Но чего это ей стоило! Бесконечные пластические операции, в результате которых она могла уже завязывать кожу морским узлом на затылке, липосакции и ушивание влагалища, как если бы оно было растянувшейся резинкой на старых рейтузах. А еще ночные оргии, которые она устраивала своему престарелому похотливому козлу при помощи порнофильмов и огромного набора сексуальных игрушек. Животные крики оглашали их спальню и отдавались эхом в запущенном старинном поместье, ставшем их новым домом.

Питер же под эти вопли, призвав на помощь все свое воображение и жизненные силы, с неистовой страстью предавался греху Онана – однорукой любви – представляя себе при этом не голливудских кинодив, а собственного отца, ненавистного и желанного одновременно. Это на него он изрыгал свое семя, доказывая свою полноценность. Однажды, застав сына за этим занятием, мать напугала его последствиями: станешь глухим и больше не вырастешь, сказала она. После этого Питер дал согласие на визит к подростковому психологу.

Доктор со смешной фамилией Тушканчик (наверняка еврей, решил Питер, все доктора – евреи, а психологи тем более) задавал ему массу бессмысленных вопросов, показывал какие-то идиотские картинки и просил поделиться содержанием снов. Но Питер, еще до начала визита решивший, что этот дурацкий тушканчик наверняка шарлатан, как и все эти так называемые «специалисты по душам», понимающий в психологии не больше какой-нибудь дуры няньки, которыми он был окружен с детства, естественно, не сможет понять всю глубину его, Питера, натуры. Он решил своими неординарными ответами поставить его в тупик и непременно шокировать. Так, тыча во все рисунки, которые ему показывал доктор, он, нагло ухмыляясь, повторял лишь одно неприличное слово – «cant». Если бы он, бедный, только мог представить, насколько в глазах Тушканчика эта реакция была банальной у закомплексованных подростков.

– Я полагаю, вы часто занимаетесь мастурбацией и считаете это грехом, грязным делом?

– Вот еще! Это занятие представляется мне устарелым и бессмысленным, как добывание огня трением, – было ему ответом (заготовленным). – Я делаю это, только когда не дотрахаюсь по-настоящему.

– А что вы думаете о ваших родителях? Они вас любят?

– Плевать я на них хотел. Кому нужен пидер-папашка и постоянно течная сучка-мать.

– Но кого-то в этой жизни вы любите?

– Никого – не вижу достойных, – нахмурился Питер.

– А себя? – Это был один из главных вопросов для доктора Тушканчика. – Как вы относитесь к себе?

Питер задумался. Он и вправду не знал, как относится к самому себе.

– Я сделаю себя таким, что меня полюбят все, – заключил Питер. – А значит, и я сам смогу себя полюбить.

Еще эта «недоделанная особь», как определил для себя врача Питер, осмелился задать ему вопрос по поводу нетрадиционных сексуальных ориентаций.

– Это про пидаров, што ли? – вскинулся Питер.

– Скажем, о гомосексуальности, – скорректировал доктор.

– О-оо! Я ненавижу этих выродков! Я мечтаю о таком государстве и обществе, где подобный ад будет невозможен. И я готов ради этого на многое. Этих извращенцев, моральных уродов, грязных животных нужно изолировать всеми путями. И я сам готов в этом участвовать. Я готов их взрывать, резать, уничтожать.

Питер возбудился до красных пятен на лице. Именно по этой реакции Тушканчик определил глубоко запрятанные комплексы латентного гомосексуализма, которые, возможно, могут никогда не проявиться. Или выльются в так называемую вторичную агрессию.

– И у вас есть конкретный план, как бороться с этим явлением?

Питер напустил на себя важный и загадочный вид:

– Будь коварен до бесформенности. Будь загадочен до беззвучности. Только так получится управлять судьбой своего противника! – Цитата явно была заучена заранее, и совсем не обязательно для данного контекста.

В результате Тушканчик определил у него позднее начало пубертации, утробные страхи, комплекс Эдипа и повышенную уязвимость. А также внутреннюю склонность к агрессии.

Но всем этим он поделился с его матерью. В своей же тетрадочке доктор записал:

«Патологическое сознание принципиально не способно к использованию прошлого опыта, к прогнозированию возможных последствий тех или иных действий, к выделению существенного, главного, к целенаправленной деятельности. Патологическое сознание – это неадекватная самооценка и неадекватный уровень притязаний; это скрываемое чувство неполноценности и постоянная готовность к агрессивной контратаке для защиты своей личностной автономии и суверенитета».

Самому же Питеру очкастый грызун посоветовал хотя бы попытаться ухаживать за девочками.

Тот бы и рад был, но ни одна нормальная носительница груди и разреза между ног в его сторону и смотреть не желала.