Я знаю все твои мысли - Сара Миллер Страница 9

Каллен и Николас любезно предлагают Гидеону бурбона.

— Из бара дедушкиной яхты, — сообщает Каллен.

— У моего деда тоже яхта, — говорит Гид, наслаждаясь теплым жжением в груди. Николас не пьет, зато не отстает по части марихуаны.

— Правда? — Каллен плещет еще чуточку в кружку Гида. — У моего девятнадцатиметровая «Крис Крафт». А у твоего?

У дедушки Гида «Старкрафт» длиной пять с половиной метров с внешним двигателем в двадцать лошадиных сил. Лодка стоит в гараже в Манассасе, и иногда дед берет ее, чтобы порыбачить окуней в реке Потомак.

— Скажем так: бара на ней нет, — говорит наконец Гид. Каллен кивает. Николас, к радости Гида, снова улыбается.

Как я понимаю Гида в его желании подружиться с этими ребятами. Можно что угодно о них говорить, но в обаянии им не откажешь. Хотя я над ними потешалась, мне уже кажется, что они мои друзья, а если это и не так, если бы они захотели со мной подружиться, я бы, пожалуй, не отказалась. Дурманящий бурбон смягчает возбуждение от марихуаны, и Гиду это ощущение нравится. В комнате стало тепло и влажно, почти как в тропиках.

Каллен достает трусики из кармана и бросает их Гиду. Гид садится на кровать и подтягивает ноги, как в позе лотоса. В руках у него трусы.

— Мою девчонку из Фэйрфакса звали Даниэль Рогал, — начинает он. — Она жила по соседству.

— Да это же просто круто! — выкрикивает Каллен. Гидеон смущенно поеживается.

— Я серьезно, — говорит Каллен. — Рассказывай во всех подробностях. Какая у нее фигура?

Гидеон сжимает трусики, представляя обнаженную оливковую кожу Даниэль и искренние карие глаза, взгляд которых становился все более искренним, чем больше она обнажалась.

— Хмм… ну, она на полголовы ниже меня, нормальная… ммм… грудь, — говорит он. — Темные волосы. Ну так вот… хмм…

Вряд ли эта история пойдет на пользу его репутации.

Но он уже начал.

— Я бы сказал, мы встречались некоторое время, — продолжает Гид. — Но когда мы с ней прощались, она сказала, что мы вместе уже семь месяцев, две недели и три дня. — Ребята прыскают, и я тоже. Все думают, что девчонки слабы в математике, но такие вещи мы считать умеем. — Так вот, в ночь перед моим отъездом… В общем… Наверное, нужно рассказать, как все началось.

Каллен потирает руки от грубого нетерпения:

— Только если это связано с пикантными подробностями. — Николас по-прежнему лежит на спине, не двигаясь. При каждом возгласе Каллена он с досадой косится на него.

— Мы встречались два месяца и делали уже почти все, — продолжает Гид. — Но она всегда оставалась в одежде. У нее были такие странные трусики… когда я просовывал туда руку, они словно… расширялись.

Николас и Каллен в растерянности.

Он что, имеет в виду лайкру? О боже. Эти мальчишки такие тупые!

— Но она никогда не раздевалась, и потом… Каллен спрыгивает с кровати, хрипя точно от боли.

— И долго вы делали это одетыми? — спрашивает он и склоняет голову, как в ожидании удара.

Почему это Каллен так смущен и расстроен?

— Все время, пока мы встречались. Все время… до той последней ночи. — Гид беспомощно смотрит на Николаса.

— О нет!!! — взвывает Каллен. — Это так ужасно!

— Каллен, ради бога, дай ему договорить, — вмешивается Николас. — Думаю, Гид хочет сказать, что они много всякого делали за эти месяцы, но она всегда была в одежде. Наверное, только в частных школах с проживанием принято полностью обнажаться и доходить до конца.

Именно на это и рассчитывал Гид. Ему хочется узнать больше о том, как в частных школах относятся к полной обнаженке, но он не хочет об этом спрашивать из-за боязни показаться слишком возбужденным.

— Так вот, той ночью. Мы были в подвале ее дома.

— Поподробнее, пожалуйста, — замечает Николас. — Люблю, когда нагнетают атмосферу.

— В задницу твою атмосферу! — кричит Каллен. — Это ты любишь?

— Ковер там был зеленый, с ворсом. Диван с обивкой из твида… ну или типа того. И я слышал, как наверху ее братец Кевин накладывает себе мороженое. Я знал, что сегодня все будет по-другому, потому что ее родители ушли на танцевальный фестиваль, а брату нельзя было спускаться в подвал, потому что у него аллергия на сырость…

— Сдаюсь, — говорит Николас, — иногда подробностей слишком много.

Как ни странно, Гиду происходящее по душе. Ему нравится быть в центре внимания.

— И точно: вместо того чтобы, как обычно, расстегнуть молнию на джинсах и спустить лифчик, она берет и снимает с себя все!

— Ну наконец-то! — выкрикивает Каллен.

— Тихо! — приказывает Николас. Его глаза загораются, как лучи солнца в морской воде, указывая на тихое, но сильное предвкушение. — В такие моменты обычно все и происходит.

Это точно. Гид делает глоток из чашки с бурбоном, надеясь, что он придаст ему храбрости. И вздрагивает: на кружке написано «Мидвейл, 25-й юбилей выпуска 78 года». Значит, отец Каллена тоже здесь учился? Гид продолжает, чувствуя себя чужаком.

— Она была совсем голая. Не считая вот этого. — Он демонстрирует трусики. — И вот она смотрит на меня и говорит: «Время пришло».

Каллен подпрыгивает и снова садится, подпрыгивает и садится: он в восторге. Николас кивает и ухмыляется от неподдельного удовольствия. Гид хотел было наврать, что Даниэль сказала: «Я хочу заняться с то- бой сексом». Но струсил. Он рад, что история пришлась ребятам по душе, но упрекает себя в том, что ему не хватает смелости приукрасить рассказ и сделать его еще интереснее.

— Так, значит, это был первый раз, когда ты об этом услышал? — любопытствует Каллен. — И ты ответил: