Друг из Рима - Лука Спагетти Страница 9

Об этом бесполезно говорить: с самого нежного возраста, как и многие итальянские дети, я твердо решил, что стану футболистом. То, что у меня может не оказаться соответствующего таланта, являлось вопросом совершенно второстепенным. Для себя, ежедневно игравшего со своими друзьями в приходском молодежном клубе с полудня до заката, а потом продолжавшего игру в одиночку на террасе дома, я не видел иного будущего.

Когда опускалась тьма и игра на приходском поле заканчивалась, я возвращался домой и возобновлял ее на террасе, заставляя отца играть со мной, или же в одиночестве бил мячом об стену. Думаю, что для моей матери это был самый настоящий кошмар: начиная с грязи, покрывавшей меня, когда я возвращался домой, до постоянного равномерного стука мяча о наружную стенку гостиной. Ей, должно быть, пришлось тяжко. Только любовь матери помогала вынести подобную пытку. Полагаю, что, если бы сегодня в доме завелся такой проказник, я выплеснул бы ему на голову кипящую воду, только что слитую с готовых спагетти!

Благодаря ежедневным тренировкам с утра до вечера мне казалось, что я играю все лучше, и ночью под одеялом я воображал себе долгую карьеру, расцвеченную успехами. Я буду играть всегда и только за мою команду «Лацио», пока не попаду в сборную и не выиграю чемпионат мира, забив решающий гол в самом ожесточенном финале в истории футбола; и тогда мой вопль радости станет помесью выкриков Роки Бальбоа на ринге и Марко Тарделли в финальном матче 1982 года против Германии. Я подниму кубок чемпионата мира перед океаном итальянских флагов и обязательно стану легендой.

Сколько раз я погружался в эти золотые мечты… Но каждый раз примешивался кошмар, спрятанный под притягательным звучанием моей фамилии: а если вместо выигрыша в результате моего решающего гола мы проиграем чемпионат мира из-за моего удара в собственные ворота? Что напишут в «Гадзетта делло Спорт» на следующий день на первой странице аршинными буквами? Я просто уверен в этом: «Объелись Спагетти»!

Правда, я играл в нападении, то есть ближе к воротам противника, нежели к своим, отсюда больше возможностей забить гол, нежели угодить в собственные ворота, но, конечно же, всегда существовала вероятность чего-то непредусмотренного: удар в штангу, неожиданный угловой удар по мячу соперниками, никогда нельзя загадывать. Одним словом, всегда можно ожидать подвох с возможностью «объесться Спагетти». Естественно, если бы потенциальный гол в свои ворота забил какой-нибудь Карло Бьянки или Марио Росси, то это была бы совсем другая история.

Однако же ничто не мешало мне тешиться мечтами. И отчаянно болеть за команду моего сердца, «Лацио».

Я рожден с «Лацио» в душе. Или по меньшей мере так мне кажется, потому что не помню точного момента, когда я стал ее болельщиком, а отсюда и ощущение, что это было всегда. Конечно, празднование 1974 года в честь первого в истории выигрыша моей команды чемпионата Италии дало существенный толчок моей футбольной вере, но, возможно, это были какие-то подсознательные послания, исходившие от моего отца, страстного приверженца «Лацио», когда я еще пребывал в чреве моей матери, и побудившие меня стать закоренелым лациистом.

«Лацио» – первая римская команда, которая была основана в 1900 году в самом сердце Рима, на площади Свободы, с выходом на Тибр, где и сегодня болельщики ожидают полночь с 8 на 9 января, чтобы отпраздновать день рождения своей любимой команды. В честь Греции, родины Олимпийских игр, были выбраны ее цвета, белый и небесно-голубой; что же касается герба, то замысел основателей был грандиозным: орел с распростертыми крыльями, гордая птица, символ римских легионов.