Цирк мертвецов - Джон Кей Страница 9

Затем, многозначительно улыбнувшись залу, она взяла свою гармонику и начала играть композицию «Goin’ Down Slow», кантри-блюзовый номер, ставший популярным благодаря Мадди Уотерсу.

— Ты в порядке? — спросил Джин у Элис, вытиравшей глаза кончиком салфетки.

Элис кивнула, не поднимая глаз:

— Я в порядке.

— Не возражаешь, если я присяду? — спросил Джин и, когда она пожала плечами, сел на стул напротив неё. Группа появилась позади Большой Эйлин, которая отложила в сторону свою гармонику и теперь пела в микрофон, глаза её были плотно закрыты.

После того как она исполнила первый куплет, Джин сказал:

— У меня дома есть эта запись.

— Эта — что?

— Песня, которую они исполняют. У меня есть оригинальная «сорокапятка», — сказал он, довольный самим собой. — Она вышла на «Гэлакси» в 1956 году.

Лицо Элис было сухо, пальцы проворно свернули салфетку в маленький квадратик.

— Это то, чем ты занимаешься? — спросила она, посмотрев на него. — Ты коллекционер?

— В том числе.

— В самом деле? — сказала Элис, и Джину послышалась игривость в её голосе. — А ещё чем занимаешься?

— Я — бывший полицейский. Теперь я занимаюсь частными расследованиями.

— Суёшь нос в чужие дела?

— У меня своя компания, так что нос в чужие дела суют в основном нанятые мной люди. А ты?

Элис улыбнулась и взяла стакан.

— Я? — спросила она, изучая его поверх краёв стакана. — Ты уже всё обо мне знаешь.

— Я знаю только, что ты стюардесса. Но я не знаю, почему ты плакала.

— Я плакала, — сказала Элис и замолчала на секунду, всё ещё пристально глядя на Джина, — потому что я не хочу умирать.

Повисла долгая тишина. Джин хмуро посмотрел на неё:

— Я не понимаю.

Элис опустила глаза и на несколько мгновений ушла в себя. Затем, следя за голосом, тоном бесстрастным и спокойным, что тем не менее не могло скрыть её глубокого отчаяния, она рассказала, что у Теда Стюарта, пилота, который водит их самолёт из Лос-Анджелеса в Чикаго, большие проблемы с употреблением крепких алкогольных напитков. — Возможно, он алкоголик.

— А кто-нибудь говорил ему об этом? Элис покачала головой.

— Это глупо.

— Я знаю.

Они допили свои напитки, и Элис предложила прогуляться. Они медленно пошли на восток, в сторону улицы Святого Филиппа, на них дул порывистый теплый ветер с Миссисипи. Тёмные облака — огромные уродливые движущиеся массы — медленно ползли над их головами к горизонту, закрывая свет. Они прошли мимо дешёвого ресторанчика, где окна закрывала жестяная фольга. Через открытую дверь Джин видел несколько молодых людей, которые сидели около бара, на них были яркие шляпы с полями, пестрые рубашки и брюки. Музыкальный автомат играл «Moanin’ at Midnight» Хаулина Вулфа [39], ритм-энд-блюзовый хит, попавший в десятку в 1951 году. Одна из любимых пластинок Джина.

Джин отвернулся от взгляда воспалённых глаз, подозрительно смотрящих на него из бара, и переглянулся с Элис, отметив совершенство линий её лица, а мысли его перенеслись в июнь 1964 года, года, когда Хаулин Вулф выступал в живом эфире в телешоу «Хуллабалу» вместе с Роллинг Стоунз. Джин был в студии той ночью и неделю спустя на концерте в «Аш Гроув», клубе на Мелроуз, в котором игрались фолк и блюз, когда Хаулин Вулф вышел на сцену и отыграл концерт с такой потрясающей энергией, что Джин вспоминал об этом потом в течение многих лет.

— Я не полечу с ним завтра, — сказала Элис Джину, крепко держась за его локоть двумя руками, пока они шли вверх по улице. — Я только что так решила. Я позвоню свому начальнику, как приду в отель. Они найдут кого-нибудь на замену.

Джин почувствовал, как рука Элис скользнула по его бицепсу.

— И я собираюсь уйти из моего номера и провести ночь с тобой.

* * *

— У нас есть свои секреты, — позднее поведала Элис Джину, когда они лежали вместе в постели. Она сказала это с улыбкой, просто и игриво, что, словно бы случайно, лишь подтвердило их близость. — Большие и маленькие, и, может, даже одни и те же.

— Ну и какие?

— Ты и в самом деле хочешь это знать? — тихо спросила Элис, её голос теперь звучал серьёзнее.

— Да. — И в его голосе тоже зазвучала торжественность. — Расскажи.

— Мы оба несчастны в этой жизни.

Они лежали рядом, глядя в лицо друг другу. Лицо Элис было невозмутимо, на нём застыла маска безразличия, её белокурые волосы свободно разметались по подушке. Не глядя ей в глаза, Джин немного вызывающе сказал:

— Но ты совсем не знаешь меня.

— Думаю, ты так же одинок. Секс — это только начало. Мы оба хотим пробиться.

Элис улыбнулась, их губы, а потом и языки коснулись друг друга. Джин произнёс, касаясь губами её губ:

— До этого у меня были совсем не те женщины.

— И мужчины тоже.

— Но теперь это не так, Элис.

— Ты первый раз произнёс моё имя вслух.

— Я знаю, — ответил Джин.

— Вот так ты и вышел из заточения, — сказала она, её взгляд блуждал по всей комнате, и она улыбнулась, когда Джин оказался над ней. — Ты просто произнёс моё имя.

На следующий день Джин и Элис проснулись поздно и занялись любовью, а потом заказали в номер завтрак, состоящий из бельгийских вафель и французских сосисок. Они ещё завтракали, когда Джин позвонил Хьюго Портеру и подтвердил, что встреча состоится сегодня вечером. Портер ещё не приехал, так что Джин оставил у дежурного короткую записку, в которой говорилось, что он будет ждать внизу в баре около семи.

— Если возникнут какие-нибудь проблемы, попросите его позвонить мне, — попросил Джин служащего.

Около четырёх дня, когда Джин и Элис вышли из отеля, воздух на улице был тёплым и неподвижным. Хотя они и намеревались в течение часа-другого осмотреть достопримечательности Французского квартала, они так и не ушли дальше «Клифтона», блюзового бара на Декейтер-стрит с маленькой сценой и кабинками, обтянутыми искусственной кожей.

— Зачем ходить в бары, если всё равно не можешь пить? — спросила Элис у Джина, её глаза блестели от выпитого алкоголя. — Ни один из нас никогда не придёт в подобное место, если отправление рейса где-нибудь задерживается. Кроме Теда, конечно.