Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова - Андрей Шляхов Страница 9

— Я все равно жить не буду! — добавил сын, морщась от перекиси, которой Вера обрабатывала его раны.

— По существующему положению, все суицидальные попытки подлежат непременной госпитализации в психосоматическое отделение для стационарного лечения, — объяснил Данилов, больше обращаясь к матери пациента. — Это обусловлено необходимостью предотвращения повторных попыток. Кстати, ваш сын только что заявил о том, что он не отказался от своего решения.

— А я никуда не поеду!

— Поедешь! — рявкнула мать. — А будешь упираться — я тебя на руках в машину отнесу! Связанного!..

Психосоматических отделений в Москве немного. Несостоявшегося самоубийцу пришлось везти в Первую градскую, через пол-Москвы. По дороге мать, не переставая, честила свое чадо на чем свет стоит и надоела всем так, что, едва избавившись от нее и ее сына, Вера вздохнула и сказала:

— У такой мамаши и колоться начнешь, и вены резать.

— Он пока еще «колесами» балуется, — обронил Данилов, — руки чистые, без следов.

— А у нас на курсе один парень в вены яичка кололся, — поведал Эдик. — Удобно и место невидное.

— Тогда откуда ты знаешь? — поддела его Вера, с каждым дежурством проявлявшая все больше интереса к симпатичному стажеру. — Вместе кололись.

— Нет, ну что вы, — уши Эдика зарделись. — Его декан в туалете застукал.

— А декан тоже уколоться зашел? — заржал Петрович.

Эдик замолчал, не желая давать больше поводов для насмешек.

— Привыкай, — посоветовал ему Данилов. — Это «скорая помощь», где шутник на зубоскале сидит и юмористом погоняет. Тебя еще не разыгрывали ни разу?

— Нет.

— Значит, все у тебя впереди…

На подстанцию удалось заехать только в шестом часу вечера, когда никого из начальства уже не было — ни заведующей, ни старшего врача, ни старшего фельдшера.

— Что тут было! — увидев входящего в диспетчерскую Данилова, начала диспетчер Валя Санникова. — Выговоры сыпались градом, молнии летели в разные стороны, Лжедмитрия чуть кондратий не хватил!

— С чего бы так?

Огреб неполное служебное соответствие. И вдобавок выговор за ослабление контроля.

— А кто еще пострадал?

Данилов протянул Вале заполненные карты вызовов. Он предпочитал писать их в машине, на ходу, чтобы не заниматься писаниной поутру на подстанции. Диспетчеры это ценили — им было важно, чтобы карты вызовов сдавались вовремя.

— Язов и Сорокин получили за отсутствие комплекта чистого белья в машине, Петров и Саркисян — за неработающий «ан восемь», Рябчиков и Кокс — за неполностью укомплектованный ящик, а Жгутиков — за выезд на вызов без наладонника.

— Опять в туалете забыл?

— Естественно! Пришлось возвращаться с полдороги. Хоть на вызов и не опоздали, на Ферганский бульвар был вызов, но выговор Артем Иванович получил.

— Расстроился, наверное?

— А то! Запыхтел и сказал, что уйдет работать в поликлинику. Короче, Вова, вам с Верой повезло — вовремя удалось смыться.

— Предопределенное — неизбежно, — пошутил Данилов. — Мой выговор от меня никуда не денется.

— Ну и свезло нам, — покачала аккуратно уложенной прической Валя.

Будучи диспетчером, сутки проводящим в помещении подстанции, она могла позволить себе подобную роскошь — на линии прически выдерживали недолго. Ветер, теснота и все такое прочее.

— Пойду сделаю пробную яйцекладку…

В переводе на обычный язык Данилов сообщил, что не прочь чуток вздремнуть в паузе между вызовами.

— Попробуй, — сказала Валя, а ее напарница Лена Котик оторвалась от компьютерного монитора и елейным голоском спросила:

— Владимир Александрович, а правда, что вас планируют назначить вместо Кочергина?

— Впервые слышу, — опешил Данилов. — Откуда такие новости?

— Ну ведь вы же в хороших отношениях с новой заведующей, — протянула Котик, — все знают, что вы вместе учились и не только…

«Как они узнали? — изумился Данилов. — Неужели Елена принародно пускалась в воспоминания? На нее непохоже».

На самом деле, Новицкая не пускалась ни в какие воспоминания. В первый день ее работы в новой должности она попросила старшего врача заочно представить ей сотрудников подстанции. Когда дошли до Данилова, Елена Сергеевна сказала:

— Доктора Данилова можно пропустить, Дмитрий Александрович, мы вместе учились, и я хорошо его знаю.

— Хорошо, — ответил Лжедмитрий и перешел к доктору Пыжненко, толстой невозмутимой врачихе из Таганрога.

Разумеется, сразу же по окончании представления Дмитрий Александрович поспешил разнести по подстанции новость, изрядно ее приукрасив, и — совершенно неожиданно — попал в цель. Его ложь случайно оказалась сильно похожей на правду.

— Я действительно учился вместе с Еленой Сергеевной с первого курса по пятый. К пятому курсу она вышла замуж и вскоре взяла академический отпуск по беременности. С тех пор мы с ней не виделись…

— Какой ужас! — Котик закатила глаза кверху.

Данилов почувствовал хорошо знакомую пульсацию в висках. Чтобы не сказать дуре Котик какую-нибудь грубость, он поспешил уйти из диспетчерской в комнату отдыха, где в одиночестве скучал доктор Саркисян.

Обрадовавшись приходу Данилова, он попытался обсудить с ним новости:

— Вова, представляешь — мне дали выговор! За какую-то совершенно незаметную утечку закиси азота!

— Страдание очищает душу, Артур, — Данилов уселся в кресло и прикрыл глаза.

Саркисян понял, что разговора не получится, и затих в ожидании новой жертвы…

По окончании утренней конференции заведующая встала, нашла взглядом утомленного дежурством Данилова и попросила:

— Владимир Александрович, загляните, пожалуйста, ко мне. Прямо сейчас.

«Ну теперь нас точно произведут в любовники», — подумал Данилов.

Кабинет заведующего подстанцией преобразился. Чистота, порядок, кактус на подоконнике. Перехватив взгляд Данилова, Новицкая улыбнулась:

— Кактусы всегда были моей слабостью.

— Я помню, — отозвался Данилов.

— А что ты еще помнишь? — заведующая уселась за стол и жестом указала Данилову на один из четырех свободных стульев, протянувшихся в ряд вдоль стены.

При Тюленькове стулья обычно стояли в центре кабинета или у стола. На одном из них обычно висел пиджак хозяина, на другом — лежали папки с документами, на третьем — фармацевтический справочник, на четвертом — еще что-нибудь.

Данилов сел и выжидательно посмотрел на начальницу.

— Что ты еще помнишь? — повторила свой вопрос та.