Человек-комбини - Саяка Мурата Страница 9

Я подвожу Сираху к полке с напитками и с серьёзной интонацией Сугавары наставляю его:

— В первую очередь подравниваем ряды товара на полках! По утрам быстрее всего расходятся именно соки, так что эту полку заравнивай в первую очередь! Сначала всё выровняй, а потом убедись, что каждый ценник — на своём месте! И между делом не забывай выкрикивать сегодняшние лозунги, не забыл ещё? Если к полке подойдёт покупатель, тут же отодвинься и не мешай ему!

— Хай, хай… — вяло отзывается Сираха и начинает передвигать пачки с соком.

— Закончишь — сигналь! — добавляю я. — Объясню, как делать уборку.

Он молча продолжает двигать соки.

Какое-то время я стучу по клавишам кассы — и, дождавшись, когда схлынет утренняя тонна, иду проверить, как там Сираха, но его нигде нет. Все напитки расставлены как попало, а на полке с апельсиновым соком красуется молоко.

Сираха нашёлся в подсобке — сидел там и с безжизненным видом листал инструкцию.

— Что случилось? Какие-то вопросы?

— Да нет, просто инструкции для сетевых магазинчиков вечно составлены через пень-колоду, — говорит Сираха с надменной небрежностью, перелистывая очередную страницу. — Пожалуй, я мог бы подправить хотя бы эту. Компания бы от этого только выиграла!

— Погоди, Сираха… Насчёт порядка на стеллажах. Ты же там ещё не закончил, верно?

— Да вообще-то закончил, а что?

Он не поднимает взгляда от инструкции, так что мне приходится подойти поближе и повысить голос:

— Послушай, Сираха! Сначала разберись с полками, а уже потом изучай инструкцию. Порядок на стеллажах и приветствия для клиентов — вот основа основ! Если что не понятно — давай сделаем вместе!

Я веду его, явно раздражённого, обратно к напиткам и показываю, как расставлять пакеты.

— Вот так… Все товары — лицом к покупателю! А главное — не ставь пакеты куда попало, у каждого — своё место. Вот здесь — овощные соки, там — соевое молоко…

— М-да, — сдавленно бормочет он. — Такая работёнка не для мужика… Сама подумай! Этот расклад не меняется с доисторических времён. Мужчина идёт на охоту, а женщина хранит очаг, собирает фрукты-овощи и ждёт, когда он вернётся. То есть сам этот процесс рассчитан чисто на женщин. Они просто созданы для него…

— Брось, Сираха! Двадцать первый век за окном. Среди нас не должно быть мужчин и женщин, мы все — работники комбини! Да, за подсобкой у нас — склад, и я должна научить тебя наводить порядок ещё и там.

Набрав товара на складе, объясняю Сирахе, куда и как его выставлять, а затем возвращаюсь к своим делам.

Толкаю корзину сосисок для сканирования к кассе — и вдруг замечаю, что Сугавара, заряжая кофе в кофеварку, как-то мрачно смотрит на меня.

— Слушай, а этот новенький, часом, не того? Он же только учёбу закончил и сегодня его первый день, так? Ещё по кассе стучать не научился, а уже требует, чтобы ему доверили заказ товара!

— Во даёт…

«Хорошо, что вообще желает хоть что-нибудь делать», — думаю я, а на щеках Сугавары проступают ямочки от улыбки.

— Фурукура! А ты ведь даже не злишься, верно?

— Что?

— Я говорю, что ты молодец. Лично я таких придурков на дух не переношу, психовать начинаю. А ты, хоть иногда и ругаешь кого-нибудь со мной да Идзуми-сан за компанию, сама никогда ни на что не жалуешься. И ещё я никогда не видела, чтобы ты орала на какого-нибудь стремного новичка.

Я вздрогнула.

«Ты фальшивка!» — слышится мне в голосе Сугавары, словно разоблачение, и я, спохватившись, меняю выражение лица.

— Да ну, что ты… Просто у меня по лицу не скажешь!

— Разве?.. Меня бы от твоего крика, наверно, парализовало…

Сугавара звонко смеётся. А я продолжаю стоять рядом, осторожно подыскивая слова, оттачивая формулировки и подбирая выражение лица.

Я слышу, как кто-то за моей спиной поставил корзину на прилавок. Оборачиваюсь. Перед кассой стоит наша первая за сегодня и постоянная покупательница, старушка с тростью.

— Ирассяимасэ! — восклицаю я радостно и начинаю сканировать её покупки.

Она вдруг прищуривается:

— У вас же тут ничего не меняется, правда?

Я на секунду задумываюсь.

— Правда, — всё-таки отвечаю я.

Из того, что здесь было на момент открытия, не осталось практически ничего: ни директора, ни разовых палочек для еды, ни ложек, ни униформы, ни мелочи на сдачу, ни яиц, ни молока со штрихкодами, ни пакетов, в которые их складывали. То, что всегда в наличии, постоянно меняет облик. «Может, это и есть Неизменность?» — задумываюсь я.

— С вас триста девяносто иен! — бодро сообщаю я старушке.

В пятницу — очередной выходной — еду навестить сестрёнку. Она теперь живёт в спальном районе между Токио и Иокогамой. В новенькой многоэтажке прямо напротив станции. Её муж служит в электрической компании и обычно возвращается домой на последнем поезде. Их новая квартирка не слишком просторная, но обставлена очень уютно.

— Это ты? Давай поднимайся! — слышу я голос сестрёнки в домофоне. — Ютаро как раз уснул.

Поднимаюсь на лифте, тихонько захожу в квартиру. После рождения племянника я у них впервые.

— Ну, как малыш? Ты небось весь день на ногах крутишься?

— Конечно, устаю, но уже почти привыкла. Сейчас он хоть спит по ночам, всё легче…

Племянника я до сих пор видела только однажды — за оконным стеклом роддома, и тогда он был похож на какого-то инопланетянина. Теперь, конечно, куда больше напоминает человека, даже волосы отросли.

Мы с Мами пьём чай: я — чёрный, она — ройбуш без кофеина. И уплетаем принесённый мною торт.

— Пальчики оближешь! Мы с Ютаро из дому почти не выходим. Уже и не помню, когда пробовала что-нибудь вкусное…

— Ну, я рада.

— Когда ты приносишь мне что-нибудь вкусненькое, я сразу вспоминаю, как мы были маленькими, — смущённо улыбается она.

Я подхожу к спящему племяннику, глажу его пальцем по щеке. Странно: на ощупь щека мягкая, точно резиновая грелка с водой.

— Смотрю на Ютаро и думаю: какой же он всё-таки зверёк… — говорит сестрёнка с радостью. Племянник от рождения слабенький, часто температурит и расслабиться матери не даёт. Даже понимая, что все дети болеют, она всякий раз сходит с ума, как только его лихорадит. — Ну, а ты как? В магазине всё ровно?

— Да, стараюсь как могу… А! На днях ездила в наш городок, повидалась с Михо и девчонками.

— Что, опять? Везёт же им! Вот бы ты родного племянника навещала так же часто! — смеётся она.

Я же, если честно, не вижу особого смысла в поездках именно к этому младенцу, ведь он похож на сынишку Михо как две капли воды. Наверно, своего племянничка я всё же должна ценить куда больше. Но для меня что один, что другой одинаковы, как бродячие кошки: даже если внешне чуток и отличаются, оба — всего лишь животные из породы «младенец».