Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ - Ирина Оганова Страница 9
Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ - Ирина Оганова читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
В этом кошмаре он прожил целую неделю. Света лезла к нему с нежностями, он отстранялся… Один раз не выдержал и позвонил Лютику.
– Прости, что беспокою. Я волнуюсь, как ты…
– Всё хорошо, Пётр… – ответила Летиция. – Постарайся быстрее забрать свои вещи. Всё собрано, и чемоданы стоят в твоём кабинете. Если я что-то забыла, можешь напомнить… Надеюсь, ты найдёшь в себе силы сам сообщить всё маме. Не ставь меня в глупое положение!.. Хотя куда уж глупее.
И повесила трубку.
Это был уже не Лютик, а Летиция Соломоновна, кандидат наук, уважаемый сотрудник Русского музея, умная принципиальная женщина.
Светлана со своими родителями стояла в очереди на отдельное жильё, но, когда это случится, было непонятно. У Петра Алексеевича были связи, но все они в конечном счёте замыкались на Летиции, и, как оказалось, он был только прекрасным лором, а по существу – никем.
Надо идти к маме, другого выхода он не видел. Скрывать случившееся Пётр больше не мог. Мама, по всей видимости, звонит, а Летиция пространно отвечает, что спит или ещё не дома. В субботу лёг с твёрдой уверенностью, что с утра в воскресенье точно решится.
Он поднялся на знакомый с детства второй этаж сталинки в Автово и вспомнил, что забыл ключи от квартиры. Как-то не было в них надобности, и они, скорее всего, остались в каком-нибудь ящике его письменного стола на канале Грибоедова. Звонил долго, никто не открывал. Расположился у окна на лестничной клетке: «Не могла мама надолго уйти, скорее всего, в соседний гастроном направилась».
Дворик почти не изменился, даже скамейки те же, только раньше были зелёные, а сейчас буро-коричневые, облезлые и покосившиеся. Огромные лысые ветвистые тополя всё так же окружали большую детскую площадку, где в центре возвышалась грубо сколоченная горка. Раньше её не было, и они с Толяном бегали в соседний двор. Катались до одури, пока сил хватало. У Толи мать строгая, могла за порванные штаны и ремнём угостить. У Пети, наоборот, смеялась от души, когда кидала тёплые байковые шаровары, облепленные ледяными лепёшками, на горячую батарею, ещё и обнимала, и к сердцу прижимала румяное от мороза дорогое чадо. Когда вернулся из Ташкента, на горке уже кататься не положено, вроде большой. Так, если только с ребятами изредка подурачится. А на скамейках этих высиживали допоздна – и курить пробовал, и водку первый раз пригубил, не понравилось.
По лестнице кто-то тихо поднимался. Он сразу узнал её по шагам. Мама шла медленно, останавливалась, передыхала и шла дальше. Так и не стала пользоваться лифтом – второй этаж, что лениться, в старости на лифте подниматься будет, когда силы иссякнут. Годы шли, а лифт она так и не стала жаловать. Тяжело, но не смертельно, и сердце работает исправно. Одышка… Так она и у молодых есть, такие нынче времена. Увидела сына, заулыбалась:
– Петенька! Так неожиданно! Молодец!.. Что-то похудел ты… А я в гастроном ходила. Как почувствовала! Хлеба свежего дома нет.
Алла Сергеевна поняла: не просто так сын приехал с утра пораньше, что-то случилось, и очень важное. Все годы жила спокойно – у Пети всё хорошо, правильно и без сюрпризов.
– А у меня треска в томате наготовлена. Ты же любишь!
– Мам, давай просто чаю попьём. Я тебе и пирожных из «Севера» купил. Ставь чайник! Или давай я сам. А ты садись, – он заулыбался, насильно усаживая её за маленький кухонный стол, по старинке покрытый клеёнкой в мелкий голубой василёк.
– Только чашки возьми. Вон те, кобальтовая сетка. Это мне, когда на пенсию выходила, подарили! А я ещё столько проработала! – она смеялась, ей хотелось подбодрить Петеньку, чувствовала – разговор будет непростым и услышит она нечто неожиданное, слишком уж всё странно.
– Пётр!.. Я же чувствую, случилось что-то из ряда вон! Ты случайно не болен серьёзно или, может, Летиция? Говори, не скрывай! – она испуганно смотрела на сына и на всякий случай держалась рукой за сердце.
– Нет, мам, слава богу, все здоровы! Ладно уж, давай рыбу в томате! Вроде сытый, а от этого отказаться не могу, – он тянул время и, как всегда, не знал, с чего начать, мялся и переживал. – Вот совсем другой вкус! И лука много, и маринад отличный. Ещё блинчики твои с мясом люблю. Поджаристые. Они какие-то сладкие у тебя получаются, необычные!
– Петь, вижу, от разговора уходишь, начать не можешь. Ну что стряслось?!
Аппетит у Петра разгорелся нечеловеческий, нервничал, не ведая вкуса.
– Только ты не волнуйся! Не понимаю, как объяснить…
Не выдержал, не смог усидеть на одном месте, выскочил из-за стола и заходил по маленькой кухне, сам не осознавая, как нагнетает трагизм своим нелепым поведением. Собрался с мыслями, присел и с самого начала всё рассказал: и как познакомился со Светланой, и как в мыслях ничего такого не было, и как Танюша появилась.
– Подожди! Я сейчас внучку твою покажу. Такая смешная! – Пётр Алексеевич торопливо зашаркал войлочными тапками по коридору, где в прихожей бросил злополучный портфель.
Алла Сергеевна даже вздохнула с облегчением. Всё было страшно, но не настолько, как она представила, и это каким-то образом сработало в пользу Петра… Она долго молча разглядывала фотографии славной маленькой девочки, которую звали Таня и которая была её самой что ни на есть родной внучкой.
– Другая женщина? Не может быть, Петя! Этого не может быть! А как же Летиция?! Столько лет прожили в мире и согласии всем на зависть, и что же за судьба такая встретить эту Светлану?! И как только совести хватило в семью хорошую влезть и всё порушить?! – она не видела эту непорядочную женщину, но уже невзлюбила и никогда, по всей видимости, не простит, и у Пети с ней не всё так просто – видно, что страдает сильно, глаза пустые, уставшие.
Она перебирала фотографии и вдруг поняла, что сын, скорее всего, за поддержкой пришёл. Оправдывать его она не могла, как есть виноват! Танечка-то в чём виновата? За неё всё решили, не спросили…
– Славная девочка! На тебя похожа. Ты такой же беленький был, потом только волосы немного потемнели. А летом выгорал сильно и опять в белобрысого превращался. Так сколько ей уже? Года два, больше?
– 9 февраля два годика исполняется. Большая уже!
– Да уж, большая! Скажешь тоже! Значит, проживаешь ты теперь с этой Светланой в её коммуналке? – опять схватилась за сердце, и лишь качала головой, и с полным непониманием разглядывала сына.
– Пока так. Что дальше будет, не знаю.
Ему было хорошо у мамы, тихо, спокойно и невыносимо захотелось остаться, пусть и ненадолго, с мыслями собраться и просто взять и свыкнуться с новой жизнью, осознать, что, скорее всего, ничего сверхъестественного не произойдёт и его нынешнее положение есть реальность. На маму смотреть было больно, ещё тот подарочек ей приготовил на склоне лет.
– Может, к нам приедешь на день рождения Танечки? Я хотел в ресторане посидеть, тихо, по-семейному.
– Нет у тебя больше семьи, Петя! Дочка есть, а семьи нет! Не приду я на ваш праздник. Как Летиции потом в глаза смотреть буду?! А вот ты с Танечкой приезжай, когда захочешь, всегда рада буду. Дочка твоя теперь навсегда, а таких Свет ещё дюжина может быть.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии