Мой брат – супергерой. Рассказ обо мне и Джованни, у которого на одну хромосому больше - Джакомо Маццариол Страница 8

Минуло три года. Я пошел в четвертый класс. Джо наконец-то отдали в детский сад, но не в тот, где работал папа. Два представителя рода Маццариол в одном месте – это уже чересчур.

В первый день мы провожали его всей семьей. Припарковались у входа, вышли из машины. Дорога и тротуар кишели детьми, которые орали, носились, падали или бросались обнимать родителей, а те беседовали между собой и с воспитателями.

У нас все было по-другому.

Торжественная тишина. Словно мы следили за ныряльщиком, готовым прыгнуть с высоченной скалы.

Папа взял Джо на руки и пошел к воротам. Потом обернулся. У Джо было такое выражение, забыть которое невозможно: взгляд человека мудрого, все испытавшего; было ясно, что детский сад для него – пустяки и что он на своем веку уже миллион таких видел. На руках у папы Джо переступал порог первого в своей жизни общественно-воспитательного учреждения. Он взрослел, и процесс этот проходил прямо на наших глазах, как если бы мы наблюдали, как восходит солнце или распускается полевой цветок. Я, честно говоря, растрогался, когда Джо с гордо выпяченной грудью, одетый в желто-красно-зелено-голубое (мы решили, что на нем должен присутствовать любимый цвет каждого члена семьи, и тогда он весь день будет ощущать наше незримое присутствие) исчез за входной дверью. Без подгузника, поскольку с недавних пор он перестал писаться. Но все с теми же китайскими глазами и плоским затылком. И в ортопедических ботинках (зачем они нужны, я понять не мог, ведь ходить Джо еще не научился).

Впервые ему предстояло провести без нас целый день.

Из дома он взял с собой одну только лягушку Лягушку.

Тут вот какая история. Лично у меня уже давно был воображаемый друг по имени Боб – маленький, как Мальчик-с-пальчик, – который мог проникать за закрытые двери, подслушивать и подстраивать пакости моим врагам (в особенности – Антонио). Я рассказывал Джованни об этом своем друге. Говорил, что тот ходит за мной повсюду, и в школу тоже, и даже предлагал брату на время его одолжить. Только Джо не интересовали воображаемые друзья. Ему важнее всего было что-то потрогать. И на роль воображаемого (на деле – реального) друга он выбрал лягушку по имени Лягушка и решил, что будет каждый день брать ее с собой на занятия. Если вам вдруг интересно – ведь с тех пор прошло уже много лет и сейчас Джо в средней школе, – то да, он так и ходит на занятия с Лягушкой. А может, это она с ним ходит: мы не знаем точно, как развиваются их отношения.

Помню, как-то мама, вернувшись домой, сказала, что, по словам воспитательницы, Джо «выбил» для Лягушки стул и парту. И что когда он просит разрешения выйти в туалет, то берет ее с собой. А иногда бывает так, что в туалет нужно только Лягушке, и в этом случае Джо выступает в роли переводчика, поскольку Лягушка на нашем языке не говорит. Самое поразительное здесь то, что тогда и сам Джо на нашем языке еще не говорил – его словарный запас пока ограничивался универсальным «будугага», пригодным на все случаи жизни, но что именно означало это выражение, оставалось только догадываться.

Еще им пришлось разрешить Джо отправляться в столовую на полчаса раньше, давая ему возможность самостоятельно миновать весь коридор. Он упорно желал ходить на своих двоих, как другие дети, а не сидеть на руках у воспитательницы, а поскольку передвигался он пока только ползком и на четвереньках, ему и предоставили лишнее время.

А потом произошло вот что. Воспитательница, провожавшая моего брата до столовой, – Валентина, – открыла дверь и на пару секунд задержалась, заканчивая обращенную к коллеге фразу. Прошло и правда не больше двух-трех секунд, но, когда она повернулась, Джо исчез. Уму непостижимо. Не то что он улизнул, – как раз это случалось постоянно, только обычно его находили не дальше чем в двух метрах (ползком или на четвереньках), а тут – он исчез с концами. Испарился. Как он умудрился не оставить следов, никто не понимал; обычно улик было выше крыши – лужицы слюны, разводы на стекле (он лизал его языком), валяющийся ботинок, плачущий ребенок, которого Джо, ухватившись, нечаянно уронил, разбросанные игрушки, опрокинутые шкафчики… Однако на этот раз – ничего. Абсолютный, полный ноль. Зеро. Ни намека. Во всем коридоре – ни одной, даже крохотной, сопли.

Как вы понимаете, весь сад встал на уши. Занятия приостановили, созвали на подмогу весь персонал и организовали поиски.