Мужлан и флейтистка - Екатерина Вильмонт Страница 8

– И что? Будет с кем трахаться без проблем?

– Ты циник, Федя! Нет, нормальная женщина умеет не только дать мужику, но и дать ему ощущение уюта, семьи, крепкого тыла…

– Илюха, это все в теории. Вот у тебя есть такая женщина?

– Чего нет, того нет, но я понимаю, к чему надо стремиться! – засмеялся Илья.

– Ну, с твоей подачи, пожалуй, и я это понял, – грустно улыбнулся Федор Федорович.

– Не дрейфь, дружище! Полетим на Кубу и там все горести вылетят из головы.

Они договорились встретиться в Шереметьеве. Федор Федорович поехал домой, собирать чемодан. Вещи свои он забрал из квартиры, где, слава богу, не столкнулся с женой. Но встреча с дочерью тяжким грузом лежала на душе. Я, кажется, первый раз в жизни не знаю, что мне делать. Черт-те что! Он уже подходил к подъезду, как вдруг его окликнул женский голос.

– Простите ради бога! Вы случайно не видели собаку, такую большую, рыжую, несказанной красоты?

– Несказанной красоты? – улыбнулся он.

– Да! Он убежал… я бегаю, кричу-кричу, а его нигде нет…

Женщина показалась ему довольно невзрачной, впрочем она была заплакана, губы дрожали.

– Давно пес удрал?

– Да уж часа два…

– У него есть вообще такая привычка?

– Да нет, в том-то и дело! Он еще молодой, и всегда был такой послушный… Мы его спокойно спускали с поводка. Он никогда далеко не уходил… – рыдала женщина. – Господи, что же мне делать?

– Суду все ясно. Он просто учуял течную сучку и дунул за ней. А в какую сторону он побежал, вы заметили?

– Да, вон туда, но там парк… ночью страшно…

– Ну вот что, пойдемте туда, со мной вам не страшно?

– Господи, с вами нет, не страшно почему-то, – сквозь слезы улыбнулась женщина. – И вы пойдете искать чужую собаку?

– Пойду, очень охота взглянуть на пса несказанной красоты. А как его зовут?

– Апельсиныч!

– Как? – не поверил своим ушам Федор Федорович.

– Апельсиныч, – смущенно повторила женщина. – Понимаете, он такого апельсинового цвета… Мне ужасно нравится это имя, только вот звать его неудобно, люди на меня как на сумасшедшую смотрят.

– И мне нравится… Апельсиныч… Нежно и оригинально.

– Вы и правда так считаете?

– Святой истинный крест!

Они вошли в парк.

– Вы с ним здесь гуляете?

– Гуляю, только утром. Вечером я боюсь.

– И это правильно. У вас есть постоянный маршрут?

– Да. Вы думаете…

– Я предполагаю. Пойдемте тем же путем.

Они пошли по аллее, время от времени женщина кричала как-то робко:

– Апельсиныч! Апельсиныч!

– Стоп! – скомандовал вдруг Федор Федорович. – А это часом не ваш Апельсиныч лежит? – испугался вдруг Федор Федорович. Что если собаку убили? – Погодите, стойте тут, я сам!

Женщина замерла, в ужасе прижав ладонь к губам.

Федор Федорович в несколько прыжков оказался возле куста. Пес даже головы не поднял. Он спал крепким сном.

– Апельсиныч! – позвал он.

Пес поднял голову и вскочил, но Федор Федорович успел схватить его за ошейник.

– Поздравляю, брат, ясно, догнал ты сучку… Ну, пошли, вон хозяйка твоя уже бежит!

– Господи, спасибо вам, ты что, противный, разве так можно?

– Можно, – засмеялся Федор Федорович, – знаете ли, первый сексуальный опыт часто сбивает с ног. Он дрых так крепко, что легко подпустил меня к себе. А впрямь красив невероятно! И имя Апельсиныч ему очень идет, только придется вам его помыть.

– Да господи, счастье-то какое! Ох, а я даже не спросила, как вас зовут.

– Федор Федорович, а вас?

– Бэлла. Бэлла Михайловна.

– Очень приятно!

– Спасибо вам, Федор Федорович, у меня просто слов нет…

– Да ладно, рад был помочь! А пес у вас чудесный. Это какая-то порода?

– Да нет, так, двор-терьер! Муж хотел его Лисом назвать, но я настояла на Апельсиныче.

– И правильно! Лисы – они какие-то неприятные звери, у них выражение морды хищное, а у этого, можно сказать, благородный лик!

– Любите собак?

– В общем да. Но у меня никогда собаки не было…

Собака! Надо будет завести собаку, – радостно соображал Федор Федорович, вот вернусь с Кубы… Все не так одиноко будет, но, с другой стороны с собакой надо гулять как минимум дважды в день… Ничего, утром встану пораньше, не проблема, буду с ней бегать в парке, и вечером… А если командировка? Ничего, найму кого-нибудь, чтоб гуляли… И домработницу, кстати, надо будет найти, такую, чтоб гуляла с псом… И щенка брать нельзя, с ними возни не меньше, чем с младенцем, просто поеду на Птичий рынок или, еще лучше, в приют… Ох, хорошо… заживу… Так, в мечтах о собаке, он уснул. А утром улетел на Кубу.

Ах, как хорошо вдруг улететь за тридевять земель вдвоем со старым другом, в совершенно новую реальность, где вдруг получилось ни о чем не думать, ни о работе, ни о разрушенной семье, и мечты о собаке отошли даже не на второй, а на… пятый план! Федор Федорович радовался как ребенок!

– Ох, Илюха, спасибо тебе, друг, я так отдохнул, как будто заново родился! И сил набрался, кажется, горы могу свернуть! – говорил он Илье в последний их кубинский вечер.

– А какие горы? Уральские? – усмехнулся Илья. – По-моему, их ты и до Кубы запросто свернул бы…

– А сейчас – Гималаи! – расхохотался Федор Федорович.

– Ну ты и наглец!

– К сожалению, в моей работе наглость – одно из необходимых качеств.

– А я думал, что в моей! – улыбнулся адвокат Илья.