Славянские отаку - Упырь Лихой Страница 8

— Вырубай комп, — сказал Дима.

— Не вырубай, хотим видеть эту вашу трогательную семейную сцену, — написал Москаль.

— Во-первых, может, вашим куцым кацапским мозгам это и не осилить, но я люблю своего братика, — сказал Дима. — Во-вторых, надо быть последним мудаком, чтобы издеваться над тем, кто тебя любит и не сделал тебе ничего плохого. В-третьих, у меня и так уже было с парнем, Украина — це Европа, так что ссу в ваши жирные похотливые тупые кацапские ебальники.

— Ну, если так любишь братика, то совет вам да любовь, а я пошел с вашего проститутского канала, т. к. утро перестает быть томным, — написал Москаль.

— За две тысячи могу повторить это в скайпе с каждым желающим, — сказал Коля. — Мы, укропы, бедные и жадные.

Васек уже через несколько минут скинул две тысячи. Коля загрузил ноутбук и поставил его на подоконник, так что в кадре вебки его не было видно.

Васек свою камеру так и не включил, Коля ласкал себя перед черным экраном, задрав футболку так, как научил Москаль.

— Все, пиздец, пошла наша Пика по рукам, — читал компьютер. — Цифровая шлюха стала аналоговой. Точнее, анальной.

— Ты в курсе, что тебя с улицы видно? — спросил Дима.

— Веришь ли, мне похуй, — ответил Коля.

Васек потребовал, чтобы укропский Пико похлопал в ладоши: он хотел удостовериться, что не зря заплатил свои две штуки и стример действительно засунул бутылку себе в дыру. Бутылка не выпала.

— Вот ты и стал настоящим сутером, Димон, — писал Москаль. — Я же знаю, ты эти две штуки потом отнимешь и пропьешь.

Дима сел за комп вместо брата.

— Плачу три штуки, ласкайте друг друга перед всеми, а не в скайпе, — написал Проктолог. — Полторы вперед.

Дима выволок брата на середину комнаты и проделал с ним много интересных вещей, но дальше петтинга дело не зашло, у Коли и так были проблемы с саппортом ^[19] из-за анонимных жалоб на канал. Старший гладил, целовал взасос, шлепал по попке и нагибал братишку довольно долго, младший позволял ему все. Половина юзеров ушла сразу, остальные плевались и писали, что хотят опускать смешного хохленочка, а не обмазываться гомосячьим инцестом. И вообще, они все понимают, укропам сейчас нелегко, но не надо опускаться до блядства в прямом эфире.

— Да нахуй этих укропидаров убогих, наши опять Сирию бомбят, — написал Москаль.

— Вот и пойду на хуй, — Коля ногой вырубил комп. — Какого хера ты приперся мешать, тебе мои деньги надоели? Я из-за тебя останусь без донатов, ты соображаешь, что творишь? В жопу свою гордость себе засунь.

— Сам себе в жопу засунь, клоун дырявый, — огрызнулся брат. — Я зассал, что ты на себя руки наложишь, а ты позволил этой мрази меня обосрать по самые гланды. И кто ты после этого, блядь?

— Так и нехуй сидеть в комнате у бляди! — Коля вытолкал брата и запер дверь на защелку, которую успел прикрутить утром на новое место.

Брат постучал.

— Чего тебе? — спросил Коля.

— Дай карту, пожрать чего куплю.

Коля подсунул под дверь карту «виза» и свернулся на кровати в позе эмбриона. Его мутило и трясло, ноги мерзли.

— Димон! — крикнул он.

— Шо? — отозвался брат, натягивая кроссовки.

— Купи мне антибиотиков!

— Открой мне.

Дима приложился губами к его лбу, приподнял край повязки. Края раны порозовели, показалось что-то желтое, то ли фибрин, то ли гной.

— Тебе таблетки, мазь или порошок? — спросил Дима. — У тебя температура, ты в курсе?

— Бери в ампулах, будешь меня колоть.

По-хорошему, надо было сейчас отправиться к хирургу, но Коля ненавидел врачей и считал, что все само заживет и без них. Он поставил ноут на кровать и включил скайп. Москаль был в сети, но на вызов не отвечал. Коля сделал пять или шесть попыток, наконец тот принял звонок:

— Какого хуя тебе еще надо, пидор недоделанный? Мы с тобой уже закончили. Иди на кухню, стряпай борщ с салом, — тихо ответил Москаль.

За его спиной виднелась грязно-розовая стена с приколотыми на силовые кнопки распечатками. Доход с портала точно был не основным.

— Я не понимаю, как тебе не стыдно было выкладывать это в сеть?

— А тебе не стыдно было изгаляться перед кацапами? Так почему мне должно быть стыдно? — Москаль был трезвый и злой. — Я на работе, щас не могу говорить, вечером перезвонишь.

Коля выключил скайп и начал отчаянно дрочить, а потом заснул счастливый. Если вечером можно перезвонить, значит, московскому Диме все-таки не похуй, хоть он и редкий мудак.

Он резко проснулся от укола в зад.

— Ты меня до инфаркта довести решил? — взвизгнул Коля.

Брат медленно давил на поршень, сжимая складку на его ягодице:

— Ты меня не будил, когда сдрачивал на лицо, так почему я… Ладно, нахуй тебя.

Дима прижал ваткой иглу и вытащил ее, шлепнул младшего и натянул трусы обратно.

— Вот это что сейчас такое было? — смутился Коля.

— Дашь мне? — Дима попытался ущипнуть его тугое бедро. — Ты все равно уже пробитый, чего тебе там стесняться.

— Как хочешь, мне на себя насрать.

— Жалко тебя, ты совсем же ебнулся. Еще играть сегодня будешь?

— Не хочу. — Коля натянул одеяло на спину и уткнулся лицом в подушку.

— Мне-то дашь? — Дима сел сверху и поцеловал его за ухом.

— Слезь, мне тяжело.

Дима забрался к братишке под одеяло, целовал его в шею и лапал под футболкой.

— Ну так можно тебе присунуть, ты не против? Дырка у тебя уже широкая, больно не будет.

Димина рука полезла дальше вниз, Коля сжал сфинктер:

— Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?

— Не ссы, не залетишь.

Коля вырвался и откатился на край кровати, его стошнило слюной и чем-то желтым.

— А потом дашь? — спросил Дима. — Лежи, я все уберу.

Он наскоро вытер ковер бумажными полотенцами, сполоснул руки и вернулся.

— Ты, главное, не ссы, у меня это не в первый раз. Помнишь Вовку, у которого у отца магазин игрушек? Он еще всегда очень чисто одевался, даже футболки гладил и скотчем пылинки собирал, ты еще сказал, шо он, наверно, педик. Так он реально педик, я с ним пил.

— Не надо мне это рассказывать, — Коля плотнее завернулся в одеяло.

— Я, короче, с ним выпил, потом просыпаюсь ночью, а он мне дрочит и себе тоже. Бати его не было дома, а мать на дачу уехала.