Париж в любви - Элоиза Джеймс Страница 8

* * *

Идет дождь. Бездомный, который обычно сидит на тротуаре возле нашей станции метро, не ушел со своего места, но раскрыл один большой зонт над собой, второй, поменьше, — над своей собакой, а третий — над имуществом. Зонтики похожи на разноцветные грибы, внезапно выросшие из асфальта. Они чудесно смотрятся на фоне серых зданий, низенькие и яркие.

* * *

Алессандро и Лука, усевшись в столовой после занятий в школе, сражались с заданием Луки по архитектурному черчению. После неимоверных усилий они наконец предъявили сложный с виду план, изобилующий кружками, стрелками и линиями, направленными во все стороны.

— Как же вам удалось это сделать? — спросила я.

— В основном мы срисовали с книги, — признался Алессандро. Решив быть образцовой женой, я ничего не сказала о том, как следует профессору относиться к плагиату.

* * *

Одна из приятельниц Алессандро по колледжу, Донателла, работает здесь в Итальянском институте культуры. У нее день рождения, и мы приглашены на обед в «Ладюре», ресторан на Елисейских Полях, основанный в 1800-х. Он славится своими кондитерами, которые изготовили миндальное печенье для фильма Софии Копполы «Мария-Антуанетта». Мы собираемся разодеться в пух и прах и выпить много шампанского.

* * *

Анна, глядя на мою страницу в Фейсбуке:

— А ты можешь поменять эту картинку?

— Да, — отвечаю я.

— Тогда почему бы тебе не поместить туда меня?

— Тебя? С какой стати?

— Потому что я твое мини-Я. Стоит мне лишь надеть очки — и никто не догадается, что это не ты.

Вообще-то ей только что исполнилось одиннадцать, она блондинка и весит около четырех фунтов. Мне сорок семь, я рыжая и вешу значительно больше.

* * *

В «Ладюре» я ела потрясающую рыбу с имбирным фенхелем. Как ни странно, единственным разочарованием был десерт, выбранный из меню на десять страниц. Мы внимательно его прочли, и я наконец выбрала ромовый кекс. Он был какой-то мокрый, и его принесли в пластиковом стаканчике, так что сложилось впечатление, будто его выдал какой-то подвыпивший автомат. Розовое шампанское — собственный бренд «Ладюре» — превосходно.

* * *

Мы проходили мимо группы парижских подростков, которые шумно гоготали на улице. Алессандро заметил, что мы никогда больше не смеемся вот так. Счастье теперь более спокойное — это радость от смеха наших детей или блаженство от любимой песни — когда у меня действительно есть время ее послушать.

* * *

В школе перемена, и я повела Анну и ее подружку Николь в Маре. Мы позавтракали в «Де Гар дан ля Куизин» — шикарном ресторане на улице Вьей-дю-Тампль. ^[26] В нишах больших низких окон стоят диванчики с красными подушками. Девочки ели гамбургеры с новым кулинарным изыском: официантка любезно принесла к ним маленькие горшочки с яблочным соусом. К несчастью, как только она повернулась к девчонкам спиной, они с презрением заявили, что яблочный соус — еда для беби. Таким образом, мне пришлось съесть содержимое обоих горшочков, чтобы официантка не обиделась.

* * *

Наши дети сводят нас с ума. Сегодня Алессандро сделал нам сюрприз: он вернулся домой с билетами на поезд в Лондон на завтра. Очевидно, поездка на «Евростаре» через туннель под Ла-Маншем займет всего два часа.

* * *

Евростар, который курсирует между Лондоном и Парижем, абсолютно надежен; в результате мы чуть не опоздали на поезд. Мы рухнули на свои места и весьма оживленно провели следующие два часа, так как дети сражались за единственный экземпляр «Дневника слабака», ^[27] хотя оба читали его несколько раз. Взмах руки — и горячий чай проливается на брюки Алессандро, причем как раз в таком месте, что может возникнуть подозрение, будто ему требуются памперсы. Попутно выясняется, что это единственная пара брюк, и он должен в них ходить три дня.

* * *

Вечерело, когда мы отправились посмотреть на Биг-Бен. Однако это был час пик в метро, и мы в конце концов сбежали от толпы. Затем мы заблудились в большом парке, над которым кружил вертолет. Алессандро показалось, что он узнает Букингемский дворец, но оказалось, что это задняя сторона многоквартирного дома. Мы все над ним насмехались, как вдруг увидели копа на мотоцикле, который мчался вперед, затем — другого. Алессандро бросился бежать к улице с криком: «Королева!» Мы мчались за моим мужем с хохотом, выкрикивая обидные вещи в его адрес. Но он был прав! Ее Величество Елизавета II ехала в «Роллс-Ройсе», с очень прямой спиной, в каком-то странном шарфе, завязанном под подбородком. Это была кульминация нашей поездки. Правда, дети по-настоящему впечатлились только после того, как таксист признался, что впервые видит королеву за все одиннадцать лет, проведенных за рулем.

* * *

У нас был долгий и беспокойный ланч, который прерывали битвы за единственный работающий айпод. Затем мы отправились в «Харродз», ^[28] где купили рождественский пудинг и прошлись по отделу женской одежды. Анна влюбилась в меха. Я с трудом оторвала ее от норки, о которую она терлась щекой. «Она такая мягкая, — мечтательно сказала моя дочь. — Точь-в-точь как мои волосы утром, после того, как я их вымою».

* * *

Экспонат в Музее Виктории и Альберта, который нам особенно понравился — огромная кровать, на которой уместилось бы восемнадцать человек (правда, не американцев, как решили мы после долгих споров). В магазине подарков Лука купил косматую шапку с маленькими бараньими рожками. Он в последнее время очень сильно оброс. Продавщица сказала: «Мне было интересно, что вы решите… Ему обязательно надо было ее купить. Эта шапка — его продолжение».

* * *

Вчера мы узнали интересный исторический факт, заметив, что у красных почтовых ящиков Королевской почты имеются щели и для проштемпелеванных, и для франкированных писем. В прежние времена лорды могли просто поставить свою подпись в том месте, где должен быть штемпель, и тогда письма доставлялись бесплатно… Не думаю, что эта традиция сохранилась, но все равно было очень приятно увидеть эту щель в ящике.

* * *

Ланч в «Боксвуд-кафе» Гордона Рэмзи был восхитительным. Я ела чудесный пирог с луком-пореем и горохом, затем божественного черного леща с хрустящей корочкой — никогда прежде не слышала о такой рыбе. Что касается десерта, то я разрывалась между «пятнистой собакой» ^[29] и «дураком»: ^[30] в обоих блюдах меня особенно привлекали названия. Алессандро съехидничал, заметив, что у меня достаточно первого и дома — так что я выбрала «дурака». (Причем с трудом удержалась от ответа, который сам напрашивался.)