Московское Время - Юрий Быков Страница 8
Московское Время - Юрий Быков читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Впрочем, Илупин ничего этого не видел, а видел только «белую кость – голубую кровь»: черты лица выписаны чисто, без единого огреха, породистая стать с этим плывущим от талии лебединым изгибом, достоинство в каждом движении, даже самом коротком (вот она провела пальцами по пуговицам блузки, и вспомнилась неказистая суетливость собственных рук), гладкая прическа, собирающая волосы на затылке (женщины теперь носят стрижку, а эта пучок), – все не как у простых людей!
– Вы спешите? – положил Илупин очки на стол.
– Да, у меня много работы.
– Но вы все-таки задержитесь: разговор будет серьезный…
Софья Дмитриевна развернулась к Илупину лицом.
– Так когда? – спросил он.
– Что когда?
– Когда же вы свою несознательность искорените?
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я люблю Россию…
– Вот-вот. У вас Россия, а у нас Союз Советских Социалистических Республик.
– Ну, хорошо, пусть СССР. И я совершенно не возражаю против построения социализма в отдельно взятой стране. В чем же моя несознательность?
– Еще бы она возражала, – хмыкнул Илупин. Стало быть, вы утверждаете, что являетесь сознательным членом общества. А как тогда расценивать вашу последнюю выходку?
– Какую?
– Уже забыли? Мы, работники Почтамта, написали письмо в Моссовет с просьбой о сносе башни Меньшикова и предоставлении освободившейся площади под нужды Почтамта. Теперь вспомнили? Вас как штатного корректора нашей газеты попросили это письмо посмотреть, а вы? Швырнули его в лицо председателю месткома!
– Я не бросала письма – Вырубова говорит неправду! Я только отказалась его править.
– Почему же, если не секрет?
– Потому что задуманное вами – варварство. Но вы даже не понимаете этого.
– А не потому ли, что вы молитесь в этой церкви?!
– Совет народных комиссаров религию не запрещает.
– Но и не приветствует! Ну, ничего, не вы одна такая грамотная на весь Почтамт! Как видите, обошлись без вас…
Взгляд Софьи Дмитриевны насмешливо блеснул.
– Однако вы, кажется, получили отказ.
– Пока отказ. Потому что вмешался товарищ Бубнов. Ему, наверно, нравится соседство наркомата просвещения с церковью. Ничего, подождем, есть люди и повыше! Но вы-то! Не удивлюсь, если узнаю, что вы приложили руку к вмешательству наркома!
– Не переоценивайте меня.
– Да, госпожа Бартеньева, если б у вас не было покровителя в горкоме партии, вы бы у меня давно…
– Что давно?
– Вам известна участь ленинградских дворян после убийства товарища Кирова?
– А разве такие существовали? Я думала, что были только петербуржские дворяне.
– Еще и издеваетесь? – Илупин… вкрадчиво подобревшим взглядом посмотрел на Софью Дмитриевну.
Он все-таки увидел, что Бартеньева красива. Точнее, он вдруг ощутил, как истомой обволакивается сердце – от того изначально женского, влекущего, что неожиданно открылось ему в ней. Странно, но раньше он ничего этого не замечал. Видно, классовое сознание Илупина до поры безоговорочно подавляло всякие природные инстинкты по отношению к представительницам дворянского сословия. И вот теперь…
Софья Дмитриевна удивилась: у Илупина внезапно посветлели глаза и зарделись уши. Изменившимся, дружелюбным тоном он произнес:
– А вы смелая…
Как и всякая женщина, она сразу же почувствовала возникший к себе интерес, но поощрить его было для нее немыслимо.
– Так я пойду?
– Мы же с вами еще не договорили.
Илупин надел очки, улыбнулся кривовато (но так уж он улыбался с измальства) и, встав из-за стола, расправил под ремнем гимнастерку с орденом Красного Знамени. Для придания разговору задушевности он отодвинул от стены пару стульев, сел сам и заставил сесть Софью Дмитриевну, оставив в своей руке ее руку. Софью Дмитриевну руку забрала.
– Ай, нехорошо! Нехорошо, Софья Дмитриевна, с секретарем парткома ссориться!
– Да я и не ссорюсь. Мне просто диалектический материализм не дается.
– Лукавите, дорогая моя! И без гимназического образования люди усваивают эту науку. Вот я, например. Простой кавалерист Первой конной, с двумя классами церковно-приходской школы, а все мне в диамате ясно и понятно. Знаете что? Пожалуй, я с вами сам займусь диаматом. Можете в кружок не ходить.
Софья Дмитриевна еле удержалась, чтобы не отпрянуть от услышанного, как от пощечины.
– Это решительно невозможно! – Она говорила почти не слыша себя сквозь биение крови в висках. – Вы занятой человек, я не могу злоупотреблять вашим вниманием. – Софья Дмитриевна встала. – Извините, мне надо идти работать. Впредь я буду посещать кружок.
Кавалерист Первой конной некоторое время оставался сидящим в задумчивости. Потом перебрался за стол и произнес:
– Интересно, а кто в горкоме у этой Бартеньевой заступник?
Заступником Софьи Дмитриевны… была Глаша – Аглая Константиновна Спиридонова, заведующая организационным отделом горкома партии.
Неожиданный поворот в ее судьбе произошел, когда в конце 1916 года она познакомилась с Эмилем Сергеевичем Будным. Под его влиянием Глаша вступила в РСДРП, отчего в дальнейшем стала считаться членом партии с дореволюционным стажем, что было весьма почетно.
В ту пору Будный числился студентом Императорского технического училища и активно занимался революционной деятельностью. Увлечение идеями переустройства мира для многих студентов заканчивалось выбором нового жизненного пути. Впоследствии это обернулось острой нехваткой кадров в стране: революционеров было много, а специалистов нет.
Будный жил в непорочном браке со своей соратницей по борьбе с царизмом Елизаветой Штоль. Такое часто случалось не только среди революционеров, но и среди творческой интеллигенции. Безусловно, объяснения этому звучали самые возвышенные. Но так и лезет в мозг назойливая мысль о том, что у людей периодически включается сатанинский инстинкт самоуничтожения, отчего и начинают они, в порыве группового помешательства, исповедовать нечто подобное такому вот «светскому монашеству», а то и похлеще.
Увы, платоническое супружество не привело к умерщвлению плоти революционера, которая сразу же после встречи Будного с Глашей пробудилась, и от ее острого желания жить сам собою вправился застарелый умственный вывих. Жаркая страсть связала недавнего апологета воздержания и перетомившуюся в девицах горничную. Под влиянием этой страсти оказалось позаброшено дело революции, то есть общественное в который раз позорно проиграло личному. Но так у большевиков быть не должно, и Будный, обратив Глашу в свою веру, вернулся в революцию с новой соратницей. Впрочем, со старой своей соратницей, Елизаветой Штоль, он почему-то не расстался. К невероятному огорчению Глаши он не оставил ее ни после Февральской революции, ни после Октябрьской, ни после Гражданской войны, ну а после избрания его членом ЦК партии об этом не могло идти и речи. Глаша, разумеется, пыталась утешиться тем, что в отношениях между собой они безвинны, как брат и сестра. И все-таки он ночевал не с ней!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии