Под местным наркозом - Гюнтер Грасс Страница 8

– А что вы сейчас проходите со своими ученицами и учениками?

– Мы пытаемся осмыслить социальную подоплеку шиллеровской драмы «Разбойники».

– Значит, все еще отголоски вашей деятельности в роли вожака банды?

– Признаю, печать ранних лет осталась на мне.

– А на ваших учениках?

– Шербаум хочет со своей приятельницей сделать из «Разбойников» комикс. Все вертится вокруг мерседесовских звезд, которые спиливают по всей Федеративной республике. Мэри Лейн будет играть Амалию, а супермен…

– Интересный эксперимент…

– Но у Шербаума нет терпения. Только идеи. Только идеи… (которые он хочет заморозить, чтобы когда-нибудь разморозить, додумать до конца и претворить в действия…) – как у этого Шлотау на складе…

Линда: Вы у нас служите?

Шлотау: Заводской электрик с пятьдесят первого. Был когда-то в некоем рабочем контакте с вашим батюшкой.

Линда: Нельзя ли выразиться яснее?

Шлотау: С удовольствием, фроллейн. Центральный участок фронта, сорок пятый год. И ваш батюшка полагал: Бреславль надо удержать. Слышали что-нибудь об умыкании, фроллейн?

Линда: Что вы хотите?

Шлотау: Ну, например, пойти с вами в кино. И кстати узнать, когда он наконец явится, господин генерал-фельдмаршал.

Линда: Не тратьтесь на кино. Его эшелон ожидается в конце недели в лагере Фридланд… Что вы собираетесь сделать?

Шлотау: Ох, ничего особенного. Несколько однополчан и я рады будем увидеться.

Линда: Что вы собираетесь сделать, хочу я знать.

Шлотау: Может быть, нам все же сходить в кино в Андернахе?

Линда: Не вижу повода…

Шлотау: Знаете ли вы вообще вашего батюшку?

Линда: Последний отпуск был у него в сорок четвертом.

Шлотау: Тогда он подвизался в Курляндии. Линда: Он пробыл дома только три дня и все спал…

Шлотау: В это время я служил в «Лосёвой голове». Одиннадцатая пехотная дивизия. Сплошные восточные пруссачки… Могу вам сказать: отчаянный у вас папа, фроллейн.

Линда: Теперь я, надо думать, с ним познакомлюсь.

Шлотау: Мог бы много чего рассказать вам. В. том числе и. веселенькое…

Линда уходит от Шлотау: Потом как-нибудь, если мне захочется сходить и кино.

(«Как по– вашему, доктэр, может ли электрик, оставшись один среди пемзовых плит, заключить эту сцену фразой: „Она вся в старика"?»)

Врач сказал: «Вы держались молодцом. С нижней левой стороной мы покончили».

Так что же? Нравится вам такая концовка или нет?

– А теперь сделаем укол внизу справа. Вы и не заметите, потому что первые уколы захватили широкий участок.

– Или этот диалог требует выспреннего тона? Обвинений, яростной ненависти, которая жаждет мести…

– Скажите, в этом Шлотау, о котором вы рассказываете с таким подозрительным участием, есть, кажется, что-то от революционера…

– Если подходить с принятыми в этой стране мерками…

– Значит, скорее мелкий смутьян.

– Его бы не было, если бы не было Крингса.

(Пока не подействовали уколы и по первой программе снова шел фильм о пемзе, врач попросил меня дать краткий двойной портрет обоих зависящих друг от друга героев: «А я тем временем сниму с помощью фольги оттиск с обточенных зубов, чтобы отшлифовать их как следует».

Предусмотрительно прополаскивая рот, я промахнулся: из-за ощущения распухшей щеки и нечувствительности нижней губы я неверно оценил расстояние между стаканом и губой и расплескал воду. Ассистентке пришлось вытирать меня бумажной салфеткой. Неприятно.)

«Хайнц Шлотау родился в 1920 году в Эрмланде, католическом анклаве в протестантской Восточной Пруссии. Будущий генерал-фельдмаршал Фердинанд Крингс появился на предэйфельский свет в 1892 году и Майене, в семье мастера-каменотеса, владельца нескольких месторождений базальта на Бельфельде. Оба росли, не вызывая особого интереса своего окружения. Да и наше участие возникает позже, рассказали бы мы сейчас разве что об ученичестве Шлотау во Фрауэнбурге, о брошенных студентом Крингсом занятиях философией, об алленштейнской деятельности Шлотау в качестве электрика и фокстротного танцора или об успехах лейтенанта запаса Крингса в Первой мировой войне, например в двенадцатой битве у Изонцо. Но поскольку до обточки обоих правых нижних зубов времени у нас остается мало, перепрыгнем через несколько ступенек крингсовской рейхсверовской и хайнцевской карьеры электрика и скажем: в мирное время гарнизоны знаменитой одиннадцатой пехотной дивизии, именуемой также „Лосёвая голова", находились в восточно-прусских городах Алленштейне, Ортельсбурге, Бишофсбурге, Растенбурге, Лётцене и Бартенштейне. И в 44-й пехотный полк, стоявший в Бартенштейне, новобранец Хайнц Шлотау был направлен осенью тридцать восьмого, когда подполковник и командир горно-саперного полка, без потерь провернувшего присоединение Австрии и оккупацию протектората Богемия и Моравия, стал на квартиру в Мемингене.

Шлотау и Крингс – оба готовились. Один – на песчаном учебном плацу Штаблак, другой, согласно приказу, – над топографическими картами, которые должны были просветить его насчет состояния дорог и укреплений на карпатских перевалах.

Шлотау и Крингс – оба выступили одновременно, 1 сентября, [8]при славной погоде позднего лета. Пока пехотинец участвовал в прорыве пограничных укреплений у Млавы, в боях за переправы через Нарев и в преследовании противника по Восточной Польше до сдачи Модлина, второй приступил к штурму Львова. На высотах вокруг Львова, в оборонительном бою против польских улан, ему впервые представился случай оправдать свою будущую славу генерала, который стоит до конца. Шлотау, осторожный ухарь, заработал в бою за крепость Модлин легкое ранение – касательное в плечо – и железный крест второй степени. Герой Львова был упомянут в сводке вермахта, остался цел и невредим и смог закрепить на своей просторной груди, рядом с наградами Первой мировой войны, новый железный крест первой степени.

Шлотау и Крингс – оба посылали с полевой почтой письма и открытки домой. Еще не намечалось причин для того, чтобы пехотинец, а впоследствии заводской электрик Хайнц Шлотау так рвался в июне 1955 года встретить полковника, а затем генерал-фельдмаршала Фердинанда Крингса на главном вокзале города Кобленца».

Моим двойным портретом врач как будто остался доволен, а своей работы он не одобрил:

– По оттискам видно, что при обточке у нас получилось несколько выступов. Придется дошлифовать. Пустяк…

– Как по-вашему, доктэр, надо нам вставить кобленцский главный вокзал и массовые сцены в этот фильм о пемзе, который все еще идет…