День счастья - завтра - Оксана Робски Страница 8

— Я поеду, — объявила я Антону. — В Москву.

— Прямо так? — Он критично осмотрел меня.

Я была в старом Ромином свитере, джинсах и зимних ботинках.Потому что это было первое, что попалось мне под руку.

— Дома переоденусь.

Я села в машину. Мне действительно хотелось домой, хотелосьпопасть в привычный мир привычных вещей — тогда все, что находится за егограницами, будет казаться неважным. Можно будет даже сделать вид, что этой ночине существовало.

Бензин был на критической отметке. Я свернула на заправку всамом начале Рублево-Успенского.

Подсчитала деньги. Шестьсот рублей. Можно будет купить в«Ростиксе» два превосходных чебурека и Ice Tea.

— Девяносто пятого бензина на пятьсот рублей, —бросила я заправщику.

«Только бы никого не встретить, выгляжу я действительноневажно».

Я нагнула голову и проскользнула мимо припаркованных машин.

Пока готовили мой заказ, я подошла оплатить бензин. Они что-тотам перепутали и заправили меня на шестьсот рублей.

— Я просила на пятьсот, — сказала я. Сто я ужепотратила на воду и чебуреки.

— Но заправщик утверждает, что…

— Вы тут разбирайтесь, а я пока поем…

Я уселась на высокий стульчик. Чебурек был великолепен.

Передо мной оказались заправщик с кассиршей.

— Вы мне сказали бензина на шестьсот рублей! —громко заявил он.

На меня покосилась пара с соседнего столика.

— Я сказала: на пятьсот, и больше обсуждать это небуду.

Дурацкая ситуация! Угораздило же меня оказаться без денег.

— Что же нам — сливать бензин?

Я пожала плечами:

— Сливайте, если хотите.

Они ушли, а я протянула руку ко второму чебуреку.Положительные эмоции были мне просто необходимы.

— Никита! А я смотрю: ты или нет?

Муж одной моей знакомой. А я в таком виде!

Ужасный день.

— Слушай, дай сто рублей.

Он послушно достал из кармана деньги.

— Спасибо. — Я помахала ему рукой и лучезарноулыбнулась. — Возьми себе чебуреки, не пожалеешь!

Я выехала с заправки. Было всего восемь утра.

Что этот тип делал здесь в такую рань? Наверное, от девицыехал. Позвоню и все расскажу своей приятельнице. Хотя он, наверное, в этуминуту то же самое про меня ей рассказывает.

* * *

Мы познакомились с Ромой, и через год я забеременела. Ещечерез полгода мы поженились.

Свекор решил, что его сын не из тех, в кого влюбляютсябескорыстно, и устроил мне испытание.

Мы на год уехали в Лондон, где Рома учился бизнесу, и жилина какое-то подобие его стипендии. У меня не было няни, и домработницаприходила раз в неделю. Причем, если в доме был бардак, то она требоваладополнительные деньги.

Таковы английские правила. К ее приходу я убирала дом.

К счастью, через год мы вернулись в Москву.

Рома пошел работать к отцу на фирму. Нам купили квартиру,мне выдали кредитную карту.

Я накупила миллион дешевых вещей на распродаже. Вечером снетерпением ждала Рому, чтобы похвастаться богатым гардеробом. Ему, кстати, ятоже кое-что прикупила. Там же. Рома пришел, посмотрел, поцеловал меня, сложилвсе в черный мешок для мусора и отнес к себе в машину. На следующий день еговодитель отвез мои наряды каким-то беженцам. Чтобы унять мои слезы инегодование, Рома отложил платежи по кредитам и выдал мне мой месячный лимитеще раз. Как сейчас помню, я купила себе костюм в «Славянской». И две маечки.Рома был доволен.

А я почувствовала себя богатой женщиной.

Хотя кое-какие вещички на распродаже люблю покупать до сихпор. Или где-нибудь в «Mere». А еще лучше — в Китае. Я была там проездом, всегоодин день, но впечатление до сих пор не стерлось. Дороже пяти долларов ничегонет.

Я рассказывала об этом всем своим подругам.

У кого-то загорались глаза от возбуждения. Некоторые делалипрезрительное лицо. Те, у кого неограниченный лимит. Или те, кто находился вобразе так глубоко, что для того, чтобы они из него вышли, мир должен былперевернуться: топ-модели должны были бы весить 80 килограммов, а по телевизоруидти реклама целлюлита.

Но и то бы они побоялись признаться сами себе, что купитьчто-нибудь хорошее, но задешево — это здорово. Так же, как и переспать сПутиным.

Только уверенные в себе женщины признают, что они бы судовольствием это сделали.

Я бы — да. С удовольствием. Власть — это оченьсексуально.

* * *

Моя мама отказалась от меня, когда мне было три месяца.Конечно, не в том ужасном смысле слова, как отказываются от малышей, когдасдают их в детский дом. Мои дедушка с бабушкой уезжали за границу на важнуюпартийную работу. И они удочерили меня, чтобы взять с собой. Мама осталась вМоскве — разбираться со своей личной жизнью. Это она, кстати, делает до сихпор.

А я уехала в Австралию со своими новыми — по документам —родителями. И вернулась только через шесть лет.

Так что все-таки она меня бросила. Я так считаю.

Хотя ее жалко. Больше у нее детей не было.

* * *

Я позвонила Бубиной, чтобы она забронировала мне два билетана Кипр бизнес-классом. Бубина, как обычно, немного поворчала по поводу того,что я все решаю в последний момент, но билеты пообещала.

Бубина — это моя новая турагентка. Не зря их называют нетолько туроператорами, но и агентами. По количеству секретной информации,которой они обладают, Джеймс Бонд рядом с ними — просто мальчишка. Они ведьзаказывают одновременно поездки и мужьям, и женам.

И любовникам, и любовницам. И меняют цены в зависимости отпожелания клиента. И маршруты, чтобы кто-нибудь с кем-нибудь не встретился.

Достоинство Бубиной было в том, что она держала язык зазубами. Не пыталась заработать в компаниях авторитет рассказами про своихбогатых клиентов.

Хотелось уехать прямо сейчас. Причем навсегда. Стать звездойгде-нибудь в Голливуде, и пусть они смотрят меня по телевизору. А потомвернуться и снисходительно кивать головой при встрече. В ответ на ихзаискивающие взгляды.

Неделю назад я встретила в «Балчуге» Наталью Водянову.Молоденькая топ-модель из России. Она стояла со своим мужем-лордом в окружениижурналистов. Не в пошлой короткой юбке. А в обычных джинсах. И говорила — невизгливый вздор взбалмошной суперзвезды, а нормально, спокойно и умно. Не былов ней ничего такого, чтобы я могла почувствовать свое превосходство и пройтимимо, бросив снисходительный взгляд. Я остановилась и разглядывала ее, пытаясьнайти изъян. Она была безупречна. Это испортило мне настроение до конца вечера.