В поисках Аляски - Джон Майкл Грин Страница 8
В поисках Аляски - Джон Майкл Грин читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Аляска отложила книгу и встала с постели, завернувшись в простыню. На миг мне показалось, что она за меня переживает. Это была та самая девчонка, с которой я познакомился день назад, которая назвала меня симпатичным, в которой кипела энергия и сочеталось легкомыслие со способностью серьезно размышлять. А потом она расхохоталась:
— Искупнуться, похоже, ходил, да?
Произнесла она это так обыденно и с таким ехидством, что я понял: о происшествии знала вся школа — и вынужден был задуматься, почему они все сговорились утопить Майлза Холтера. Но Аляска ведь тоже ладила с Полковником, так что я уставился на нее, совсем ничего не понимая, даже не зная, что спросить.
— Ладно, хватит уже, — продолжила она. — Серьезно. Понимаешь, в чем дело? У некоторых есть реальные проблемы. У меня, например. Мамочка теперь далеко, так что не ной, ты уже большой мальчик.
Я ушел, не сказав ей ни слова, и направился в свою комнату. Я со всей мочи хлопнул дверью, разбудив Полковника, и потопал в ванную. Залез в душ, чтобы смыть водоросли и прочую озерную грязь, но глупый кран позорно отказывался мне помочь, — и как так получилось, что я уже сейчас не нравлюсь Аляске, Кевину и всем остальным? Помывшись, я вытерся и пошел в комнату одеваться.
— Ну, — спросил он. — Ты чего так долго-то? Заблудился, что ли?
— Они сказали, что это из-за тебя, — сообщил я, и в моем голосе все же прозвучало легкое раздражение. — Предупредили, чтобы я с тобой не связывался.
— Что? Да нет, так со всеми делают, — поведал Полковник. — И я через это прошел. Тебя бросают в озеро. Ты выплываешь. Потом возвращаешься к себе.
— Выплыть было не так просто, — тихо возразил я, просовывая джинсовые шорты под полотенце. — Меня обмотали скотчем. Я вообще-то даже пошевелиться не мог.
— Погоди, погоди. — Он спрыгнул с кровати и уставился на меня, хотя было очень темно. — Тебя обмотали скотчем? Как?
Я продемонстрировал. Встал как мумия — ноги вместе, руки по швам — и показал, как именно меня замотали. А потом плюхнулся на диван.
— Боже! Ты же мог утонуть! Они должны были бросить тебя в воду в одних трусах и убежать! — вскричал он. — О чем эти уроды думали? Кто там был? Кевин Ричман, еще кто? Лица помнишь?
— Думаю, да.
— Интересно, какого хрена? — возмутился он.
— Ты им что-нибудь такого сделал? — поинтересовался я.
— Нет, но теперь, блин, уверен, что сделаю. Мы им отмстим.
— Да ничего страшного. Я выбрался, так что все хорошо.
— Да ты помереть мог.
Ну, мог, наверное, да. Но не помер же.
— Может, я завтра схожу к Орлу, расскажу ему.
— Ни в коем случае, — возразил Полковник.
Он подошел к своим шортам, валявшимся на полу, и достал пачку сигарет. Закурил сразу две и одну из них передал мне. И я выкурил всю эту хрень целиком.
— Нет, — продолжил он. — Здесь такая фигня по-другому решается. К тому же прослывешь стукачом — тебе только хуже будет. Но мы с этими подонками разберемся, Толстячок. Даю слово. Они пожалеют, что связались с моим другом.
Если Полковник рассчитывал на то, что он назовет меня своим другом и я встану на его сторону, то, ну, в общем, он не ошибся.
— Аляска как-то ко мне сегодня недружелюбно настроена, — сказал я. Потом наклонился, открыл пустой ящик в столе и использовал его в качестве временной пепельницы.
— Я же говорил, что у нее бывают приступы паршивого настроения.
Я лег в кровать в футболке, шортах и носках. Я решил, что даже в самую адскую жару спать в общаге буду только в одежде. И меня переполняли — наверное, впервые в жизни — страх и возбуждение, которые испытываешь, когда живешь, не зная, что тебя ждет и когда.
— НУ ВСЕ, ЭТО ВОЙНА, — вскричал на следующее утро мой сосед.
Я перевернулся на другой бок и посмотрел на часы: 7:52. Мой первый урок в Калвер-Крике, французский, начинался через 18 минут. Я пару раз моргнул и посмотрел на Полковника, стоявшего между диваном и ЖУРНАЛЬНЫМ СТОЛИКОМ и державшего свои уже довольно поношенные, некогда белые кеды за шнурки. Он пристально уставился на меня и смотрел довольно долго, а я — на него. А потом, как при замедленном воспроизведении, его лицо расплылось в ехидной улыбке.
— Надо отдать им должное, — наконец проговорил он, — это было довольно умно.
— Что? — не понял я.
— Ночью — я так понимаю, прежде чем взяться за тебя, — они нассали мне в кеды.
— Ты уверен? — сказал я, стараясь не заржать.
— Нюхнуть хочешь? — спросил Полковник, протягивая мне кеды. — Я-то рискнул, понюхал, и да, я уверен. Уж что-что, а ссаки чужие я ни с чем не спутаю. Это как моя мама любит говорить: «Тебе кажется, что ты по воде ходишь, а на самом деле тебе кто-то в башмаки напрудил». Если ты их сегодня увидишь, покажи, — добавил он, — я должен знать, что этих зассанцев до такого довело. А потом начнем планировать, как подпортить жизнь этим жалким уродцам.
Летом мне пришла специальная приветственная брошюра для учеников Калвер-Крика, и, к моей радости, в разделе «Предпочтительная форма одежды» было всего два слова: «скромная повседневная». Но я и подумать не мог, что девчонки придут на урок заспанные, в хлопковых шортах от пижамы, майках и шлепанцах. Скромно и повседневно, да уж.
Девчонки в пижамах (хоть и скромных) могли бы скрасить урок французского, начавшегося в 08:10, если бы я хоть слово понимал из того, о чем говорила мадам О’Мэлли. Comment dis-tu «Боже, кажется мой французский не дотягивает до курса второго уровня» en français? [3]Во Флориде я прошел только первый уровень и оказался не готов к мадам О’Мэлли, которая, кстати, пропустила все приятности на тему «как вы отдохнули летом» и перешла непосредственно к страшной теме под названием «passé composé» — я так понял, это какое-то время. [4]Парты были расставлены по кругу, и прямо передо мной оказалась Аляска, но она на меня за весь урок ни разу не взглянула, хотя лично я вообще мало что, кроме нее, замечал. Может, она действительно не всегда бывает такая уж хорошая. Но ее рассуждения про необходимость выйти из лабиринта — это было так умно. И правый уголок губ у нее всегда был чуть приподнят, готовясь к ухмылке, словно правая сторона ее рта уже освоила неподражаемую улыбку Моны Лизы…
Из моей комнаты студенческое население кампуса казалось переносимым, но в учебном корпусе мне стало страшно. Это вытянутое здание стояло сразу за общагами, в нем было четырнадцать аудиторий, окна которых выходили на озеро. Ребята толпились в узких коридорах перед классами, и, хотя найти нужную мне аудиторию оказалось не так уж и сложно (несмотря на мой топографический кретинизм, мне удалось добраться из кабинета № 3, где проходил французский, в № 12, на математику), я весь день чувствовал себя как-то неловко. Я никого не знал, и даже не понимал, с кем следует попытаться познакомиться, и уроки все оказались трудными, даже в самый первый день. Папа говорил, что заниматься придется, и я ему уже поверил. Учителя все оказались серьезными и умными, у многих имелась приставка «доктор», так что на последнем перед обедом уроке, «мировых религиях», я испытал огромное облегчение. Как я понял, это был рудимент, сохранившийся с тех времен, когда Калвер-Крик был христианским учебным заведением для мальчиков, сейчас этот предмет являлся обязательным для всех, и по нему, наверное, легко будет получить пятерку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии