Я заберу тебя с собой - Никколо Амманити Страница 8

— В Искьяно.

— Зачем ты туда поедешь? Ты же говорила, что тебе это не надо.

— Я хочу познакомиться с твоей мамой.

— Хочешь познакомиться с моей матерью? — повторил Грациано как попугай.

— Да, хочу познакомиться с Джиной. А потом мы поедем отдохнуть на Ямайку.

Грациано не ответил.

— Ты не хочешь, чтобы я с тобой поехала?

— Нет, лучше не надо.

— Грациано, не бросай меня. Пожалуйста! — Она схватила его за руку.

— Так будет лучше… Ты сама это знаешь… А теперь…

— Ты не бросишь меня одну в Риме, Граци?

У Грациано внутри все опустилось. Чего она еще от него хочет?

Она не может так себя вести. Это неправильно. Теперь она хочет ехать с ним.

— Грациано, иди сюда, — сказала Эрика грустно-грустно.

Грациано поднялся, сел рядом с ней. Она стала целовать его руки, прижалась к нему Плача, уткнулась лицом ему в грудь.

В животе у Грациано что-то зашевелилось, словно змея, вышедшая из анабиоза. И ком в горле пропал, стало легче дышать.

Он обнял ее.

Она сотрясалась от рыданий.

— Про… сти… ме… ня. Про… сти… ме… ня.

Она была такая крохотная, беззащитная. Как маленькая девочка. Самая прекрасная девочка в мире. Его девочка.

— Ладно. Хорошо. Мы уедем из этого проклятого города. Я тебя не брошу. Не бойся. Ты уедешь со мной.

— Да-а-а, Грациано, увези меня.

Они поцеловались, ощущая соленый привкус слез. Он вытер растекшуюся тушь ее кофточкой.

— Ладно, завтра же уедем. Но мне надо позвонить матери. Чтобы она приготовила нам комнату.

Эрика улыбнулась.

— Идет. — Потом нахмурилась. — Уедем… Но только послезавтра. Черт, мне же нужно кое-что сделать.

Грациано мгновенно насторожился:

— Что?

— У меня пробы.

— Эрика, ты опять…

— Погоди! Послушай. Я обещала моему агенту туда сходить. Ему нужно, чтобы девушки из его агентства проходили пробы. Режиссер уже знает, кого возьмет, она его знакомая, но так все будет как будто по-настоящему. Обычная мерзость.

— Не ходи туда. Пошли его куда подальше.

— Мне, конечно, не хочется, но пойти все равно придется. Ничего страшного. Я ему обещала. Он для меня столько сделал!

— Да что он для тебя сделал? Ничего. Только кучу денег из нас высосал. Пусть идет в задницу! А нам надо уезжать.

Эрика взяла Грациано за руки:

— Слушай, давай так. Ты завтра поедешь. А я схожу на пробы, соберу вещи, закрою квартиру и приеду через день.

— Хочешь, я тебя подожду?

— Не надо. Поезжай. В Риме тебе плохо. Я приеду поездом. А когда доберусь до места, ты уже успеешь все приготовить. Купи побольше рыбы. Я люблю рыбу.

— Куплю, конечно. Морской черт тебе нравится?

— Не знаю. А он вкусный?

— Вкуснейший. А морские черенки?

— Ох, Граци, морские черенки! И спагетти с ними. Вкуснятина! — От улыбки Эрики все вокруг засияло.

— Моя мать фантастические спагетти с морскими черенками готовит. Увидишь. Все будет хорошо.

Эрика бросилась ему на шею.

Этой ночью она занимались любовью.

И впервые с тех пор, как они стали встречаться, Эрика делала ему минет.

Грациано лежал посреди неубранной комнаты, среди грязных футболок и кофточек, коробок от дисков и хлебных крошек, и смотрел на Эрику, которая, расположившись у него между ног, облизывала его член.

С чего это вдруг? Что она этим хотела сказать?

«Все просто. Что она любит тебя».

Эмоции захлестнули Грациано, и он кончил.

Эрика заснула в его объятиях. Грациано лежал неподвижно, чтобы не разбудить ее, прижимая ее к себе, и не верил, что такая прекрасная девушка станет его женой.

Его глазам никогда не надоест смотреть на нее, его рукам — ласкать ее, а его носу — вдыхать ее запах.

Сколько раз он задавался вопросом, как могло столь совершенное создание родиться в таком богом забытом краю? Она же чудо природы.

И это чудо принадлежит ему. Несмотря на все их недоразумения, несмотря на характер Эрики, несмотря на то, что они по-разному воспринимают этот мир, несмотря на все грехи Грациано, они вместе. И их связь никогда не прервется.

Да, он вел себя неправильно, он оказался слабаком и трусом, потакал всем прихотям Эрики, из-за его попустительства их жизнь в конце концов стала невыносимой, но его взрыв оказался судьбоносным, он разорвал паутину, в которой они оба задыхались.

Эрика почувствовала, что может потерять его навсегда, что на этот раз он не шутит. И не отпустила его. Сердце Грациано разрывалось от любви. Он поцеловал ее в шею.

Эрика пробормотала:

— Грациано, принеси мне воды.

Он принес ей воды. Она села, не открывая глаз, держа стакан обеими руками, и стала жадно пить, и вода потекла у нее по подбородку.

— Эрика, скажи мне, ты меня правда любишь? — спросил он, забираясь обратно в постель.

— Да, — ответила она, снова устраиваясь рядом.

— Правда?

— Правда.

— И… ты выйдешь за меня? — услышал он свой голос как бы со стороны. Словно какой-то недобрый дух вложил в его уста эти страшные слова. Дух, который хотел все уничтожить.

Эрика устроилась поудобнее, натянула на себя одеяло и ответила:

— Да.

«Да?!»

Грациано утратил на мгновение дар речи, от удивления зажал рот рукой и закрыл глаза.

Что она сказала? Она сказала, что выйдет за него замуж?

— Правда?

— Да, — пролепетала Эрика сквозь дрему.

— А когда?

— На Ямайке.

— Хорошо. На Ямайке. На пляже. Мы поженимся на волнорезе Эдвард-Бич. Это сказочное место.

Именно поэтому Грациано Билья выехал из Рима в пять утра 9 декабря, несмотря на скверную погоду, и направился в Искьяно Скало.

Он был во всеоружии, с вещами и хорошей новостью для мамы.

3

Путешественник с биноклем, находящийся в корзине воздушного шара, мог бы лучше всех разглядеть место действия нашей истории.

Прежде всего он заметил бы черную полосу, разрезающую равнину. Это Аврелиева дорога, ведущая из Рима в Геную и дальше. Пятьдесят километров она идет прямо, потом поворачивает немного влево и достигает городка Орбано, расположенного на берегу лагуны.