Преступление - Ирвин Уэлш Страница 71

«Фольксваген» поглощает милю за милей, Леннокс и Тианна молчат, потому что не знают, о чем теперь говорить, и радуются, что за них говорит радио. В автомобиль врываются телефонные звонки, население с готовностью демонстрирует в эфире свой интеллект, вот так же оно и свое невежество перед телекамерами не смущается показать. Наконец Леннокс ловит другую волну, и «фольксваген» сотрясает пульсирующий хип-хоп, кажется, он даже на двигатель действует, скорость явно прибавилась. Вскоре дорожный указатель возвещает, что недалеко сорок девятый съезд.

Леннокс и Тианна на ватных ногах выбираются из автомобиля, несколько секунд у них уходит на адаптацию к резкому прекращению движения. Их обступает горячий и влажный воздух. Неописуемые отсветы, бросаемые на небо зарослями меч-травы и водной плоскостью — охристые, зеленоватые отсветы, — размешаны теперь в густых сумеречных тенях. Джинджера с Долорес пока не видать. Старая заправка — три автомата да ржавый гофрированный навес, в окне из последних сил мигает неоновая реклама кока-колы, пульс нитевидный. Никаких признаков жизни: видимо, здесь работают, когда настроение есть. Тишина зловещая, она проникает в каждую щель, не слышно ни птиц на деревьях, ни машин на хайвее. Тианна направляется к сломанной изгороди, отделяющей заправку от мангрового болота.

- Далеко от машины не уходи, — предупреждает Леннокс, ему вспомнился Четыре Реки, возможно, потому, что неподалеку поворот на резервацию.

Тианна идет к машине, прислоняется к капоту, вертит в пальцах бейсбольную карточку. Поймав Ленноксов взгляд, откидывает волосы с лица.

— Я думала, я потеряла эту карточку, а тут смотрю — вот она. На яхте. Карточка Хэнка Аарона. Он тоже из Мобила, я знаю. Только не помню, чтобы теряла карточку на яхте. То есть когда я последний раз гостила на яхте, карточка была у меня, и, мне кажется, я что-то припоминаю... как в тумане... как будто с

температурой лежишь. Или вот как сон пытаешься вспомнить.

Тишину комкает шорох из мангровых зарослей, сопровождаемый коротким, сдавленным криком неопознанной жертвы и утробным победным ревом. Леннокс судорожно оглядывается на болото, снова смотрит на Тианну, будто она может рассеять его страх. За ревом следует какофония птичьих голосов, запутавшихся в листве, — и обрывается так же внезапно, как началась.

— Что ты имеешь в виду? Тебя тошнило на яхте? — спрашивает Леннокс. С моря тянет солью.

— Да, но как бы во сне... а на самом деле не во сне, — произносят девочка, от внезапного осознания у нее кружится голова.

Ленноксов пульс учащается, поршень кадыка в очередной раз срабатывает вхолостую.

— Может, это был просто дурной сон.

Тианна с готовностью кивает. Чувствуя, что ей необходимо остаться со своими мыслями, Леннокс не задает вопросов. Через некоторое время Тианна сама спрашивает:

— Рэй, а тебе снятся плохие сны? В смысле, по-настоящему плохие, гадкие, о которых ты никому не можешь рассказать?

Леннокс потрясен. Смотрит вверх. Ожидает увидеть темную каменную стену вместо располосованной закатом синевы. Текут секунды.

— Да, — наконец выдавливает он. — Да, снятся.

— Расскажи, что тебе снится.

— Потом как-нибудь, дружок. Потом.

Тианна вновь откидывает волосы с лица. В бледном лунном свете, процеженном сквозь кроны, она походит на эльфа — или на пророчицу.

— Честно?

— Ну да... — Леннокс не узнает собственного голоса — не то шепот, не то выдох. Желая отвлечь Тианну от своего смущения, он жестом просит бейсбольную карточку, читает:

ХЭНК ААРОН

(род. 5 февраля 1934 г. в г. Мобил, штат Алабама)

- 755 мячей в 23 сезонах. Абсолютный рекорд в Главной

Бейсбольной лиге. Превзошел легендарного Бэйба Рута.

Хэнк Аарон был любимым сыном Молила, его родители переехали на юг из Селшы, чтобы работать на верфи Аарон, первоначально игравший в Негритянской лиге, помнит, как официанты разбивали тарелки, с которых ели он и его товарищи Карьера Аарона, в Главной лиге продолжалась & течение Звух триумфальных десятилетий, разделенных между «Милуоки Брюэрс» и «Атланта Брейвс».

Знакомое имя. Леннокс смутно припоминает шумиху вокруг Аароновых достижений — якобы он допинг использовал.

— Похоже, Аарон сильный человек. Такие не позволят совать себе палки в колеса. Где теперь уроды, что били после него тарелки, внушали ему, будто он — пустое место? Где? Кого их мнение интересует? — Леннокс делает паузу, возвращает карточку. — Понимаешь, к чему я клоню?

Тианна не отводит глаз, не моргает.

— Кажется, да.

— Запомни мои слова. Навсегда запомни.

Леннокс просовывает руку в окно машины, заводит мотор и включает радио. Они с Тианной слушают волну 105.9, классику рока. Звучит «Дюран Дюран», композиция «Ну, так чего еще я не знаю?». Затем Леннокс ловит другую волну, с латиноамериканскими мелодиями, ритмичными, заводными. Сразу хочется текилы или мохито.

Леннокс и Тианна оба рады отвлечься, но вот звучит печальная баллада, и Тианна возвращается к разговору.

Меня никто замуж не возьмет, — скорбно начинает она, вскидывая бровки. — Вот ты, Рэй — представь, просто представь, что я была бы старше, а ты моложе — ты бы на мне женился?

Леннокс натянуто улыбается.

- Ну и вопросы у тебя. Ты же не знаешь, какой я был в юности. — Перед глазами из нескольких возможных вариантов почему-то возникает тот, который в джинсах «Фалмер», в свитере с капюшоном и с длинной запущенной челкой. И с усами.

С идиотскими усами, за которые Леннокса гнобили все кому не лень, даже сослуживцы. Усы отрастали параллельно с кокаиновой зависимостью. Труди чуть не прыгала, когда он их сбрил, он же, сбрив, немедленно раскаялся. Без усов Леннокс сам себе казался незащищенным — гнилым и грязным. Как если бы у него слюни постоянно текли.

В полицию он пришел, успев несколько лет простажироваться в столярной мастерской строительной компании в Ливингстоне. Два вектора — возможность учиться дальше и юношеская мечта — пересеклись на программе повышения квалификации за счет полицейского департамента, Леннокс был направлен в университет Хериот-Уатт, откуда вышел бакалавром информационных технологий. Ленноксов друг детства, Лес Броуди, учившийся на водопроводчика, примкнул к фанатам «Хартс», чтобы дать выход тестостерону. Впрочем, служба в полиции была средством, а не целью. Цель Леннокс имел другую — подспудная, лишенная формулировки, она давила масштабом, в последние же несколько месяцев обрела наконец контуры.

Поначалу в полиции пришлось нелегко. Ярлык мизантропа,полученный Ленноксом еще в школе и подтвержденный в столярной мастерской, казалось, будет висеть на нем до конца дней. Леннокс был первым из нового поколения полицейских — полицейских образованных, считающих, что для их работы необходимы знания во многих областях: психологии, социологии, криминалистике, информационных технологиях, судебной медицину связях с общественностью. Его убеждения вызывали ярость полицейских старой закалки, вводивших свою профессию к патрулированию улиц и уверенному владению дубинкой. Один из самых мучительных моментов Рэй Леннокс пережил во время дежурства в участке в Хэймаркете. Леннокс тогда только поскулил на службу. В участок втолкнули Леса Броуди и еще нескольких зачинщиков потасовки по случаю футбольного матча. Глаза Леннокса и Броуди встретились, в следующий миг бывшие друзья одновременно отвернулись, но поздно: каждый успел стать свидетелем унижения другого. Леннокс остаток дежурства прятался и терзался кишечными коликами, а на следующий день, выйдя из подполья, вздохнул с облегчением — Броуди успели выпустить.