Вертикаль жизни. Книга 3. Ветер перемен - Семен Малков Страница 70

Его вступление было равносильно холодному душу. «А ведь Никола таким образом меня предупреждает, чтобы не просил денег. Ну и жлоб, — вскипел Артём Сергеевич. — Видно, его окончательно испортило богатство!» Но вслух, еле сдерживая гнев, сказал:

— Твое мудрое правило мне незнакомо, хотя я согласен, что помогать другу менее комфортно, чем у него одалживать. Однако же я давал тебе взаймы, всегда помогал, чем мог и, вопреки этому правилу, тебя как друга не потерял. — И, уже давая волю гневу, запальчиво бросил: — Но когда мне понадобилась помощь, я вижу, что нашей дружбе пришел конец. Твое правило — дерьмо! В чем еще состоит дружба, если не во взаимной поддержке и помощи? Раз ты иного мнения, нам не о чем больше говорить!

— Погоди, не лезь в бутылку! — опешил Николай Павлович, не ожидавший такой реакции. — Скажи, сколько тебе надо, но учти: у меня серьезный бизнес, и я не могу швырять деньги на ветер. Не журись! — примирительно произнес он, вытирая платком враз вспотевшую лысину. — Зачем рушить старую дружбу? Наши жены нам этого не простят.

— При чем тут жены? Мне не нужны друзья с такими правилами, как у тебя, — уже взяв себя в руки и вставая, сухо заявил Артём. — И лично мне, Коля, ничего от тебя не надо. Я хотел лишь узнать, не сможешь ли помочь постановке моей пьесы, если понадобится. Обойдемся без тебя! Такие жадные нувориши, как ты, которые в это трудное время не помогают культуре и искусству, мне противны!

Поданный кофе пить он не стал и ушел, не прощаясь.

* * *

Пьеса студенческой труппе понравилась, репетиции шли уже полным ходом, и Наумов с увлечением принимал участие в ее постановке. Он любил театр, сам когда-то играл, мир кулис был ему знаком. Юлия отнюдь не пренебрегала его советами, привлекла к выбору исполнителей главных ролей, и их взаимная симпатия возросла еще больше. Однако от этого увлекательного занятия Артёма Сергеевича оторвали домашние обстоятельства.

Семейная проблема возникла из-за тещи, которой уже перевалило за восемьдесят. Анфиса Ивановна по-прежнему жила одна, и Наумов два раза в неделю возил к ней жену, которая готовила ей еду и прибиралась в квартире. Несмотря на почтенный возраст, теща на здоровье не жаловалась, ничем не болела, но квартира была грязной и запущенной, так как, будучи отъявленной лентяйкой, она весь день проводила, сидя у телевизора.

Артём Сергеевич уже не раз предлагал Варе с ней съехаться. Его утомляли частые поездки к теще в другой конец города, и для жены они стали дополнительной тяжелой нагрузкой. Но, зная неуживчивый характер матери, Варя категорически это отвергала.

— Тогда у нас никакой жизни не будет! Забыл, как ее ненавидели все соседи? — приводила она неотразимый аргумент. — Я уже не говорю о том, что мать даже пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь, и разведет в квартире грязь.

— Но она слишком старая, чтобы жить одной. Все равно ведь придется забрать ее к себе, если заболеет.

— Вот тогда и заберем, — возражала Варя. — Но она еще нас с тобой переживет. А если возьмем к себе, то уж точно в гроб вгонит!

И все продолжалось бы по-прежнему, если бы теща не перепугала их своим ночным звонком.

— Мне очень плохо… наверное… инсульт, — заплетающимся языком, еле слышно сообщила она зятю, взявшему трубку. — Упала… и не могу… подняться. Помираю…

Наумов разбудил жену, сказал ей, что с матерью плохо, и побежал в гараж за машиной. Однако, когда они приехали, Анфиса Ивановна уже сама поднялась и сидела на стуле около кухонного стола, а на полу валялись осколки тарелки с едой, которую она смахнула при падении, и виднелись следы рвоты.

— Ты вызвала «скорую»? — спросила Варя, беря ее за руку и щупая пульс.

— Нет, ждала твоего приезда, — тоном умирающей ответила Анфиса Ивановна. — У меня нет сил…

Варя внимательно ее прослушала, измерила давление и заключила:

— Инсульта у тебя, к счастью, нет. Похоже на пищевое отравление. Наверно, плохо пережарила, — она указала глазами на остатки пищи, — несвежую колбасу из холодильника. — Анфиса Ивановна ничего не ответила, и Варя продолжала: — Сейчас пульс и давление у тебя в норме. Поэтому «скорую» вызывать уже не надо. Но и оставаться одной тебе тоже нельзя. Поживешь эту недельку у нас. Сейчас я помогу тебе одеться.

— А не повредит ей сейчас поездка? — высказал опасение Артём Сергеевич. — Насколько я знаю, при инсульте нужен полный покой.

— Это при инсульте, а его у матери нет, — объяснила Варя. — Она, похоже, съела какую-то гадость.

— Тогда забирай ее к нам, — предложил он. — Хоть будет хорошо питаться и вылечит желудок.

С этого дня Анфиса Ивановна поселилась вместе с ними, и к себе больше не вернулась. Ее вполне устраивало жить на всем готовом, по-прежнему ничего не делать и отлично питаться. Тем более что пенсию она могла тратить по своему усмотрению, и ей была отдана лучшая комната — спальня, окна которой выходили на солнечную сторону. Об обратном переезде матери не заикалась и Варя, уже смирившаяся с тем, что придется нести свой крест.

Само собой, вскоре встал вопрос о тещиной квартире. Оказалось, что на нее претендует соседка по подъезду, желавшая отселить сына. И Анфиса Ивановна соглашалась продать только ей, так как боялась обмана со стороны незнакомых людей. Артём Сергеевич с Варей не возражали, хотя соседка давала намного меньше того, что можно было получить за эту квартиру. Для большей гарантии договорились, чтобы оплату она произвела путем перевода условленной суммы на валютный счет Наумова в Сбербанке.

Эти деньги и стали причиной семейных осложнений.

* * *

Ни Артём Сергеевич, ни Варя не покушались на деньги, полученные за кооперативную квартиру Анфисы Ивановны. Еще когда был решен вопрос о том, что она окончательно переселяется к ним, наметили использовать их в качестве доплаты при обмене своей на трехкомнатную, как только Варя уйдет с работы. Но пока она расставаться с работой не собиралась, и вопрос об этом не стоял.

Но когда на его счету в Сбербанке появилась столько денег, Наумов, занимаясь поиском средств, недостающих для постановки пьесы, естественно, забыть о них не мог. И после того как выяснилось, что дотацию от ректора МАИ студенческий театр не получит, он принял решение снять часть денег со счета.

— Ну как я могу ходить и повсюду клянчить деньги, когда они лежат у меня на книжке, — объяснил он жене свое решение. — Проделана огромная работа и сейчас, если дело встанет, то все пойдет насмарку. А нам они пока не нужны, и еще неизвестно, когда понадобятся.

— Но ты забываешь, что это — не наши с тобой деньги, — холодно ответила Варя. — Это деньги матери, и она на такое не согласится.

— Ты ошибаешься! — возразил Артём Сергеевич, задетый не столько несогласием, сколько холодным тоном и отсутствием солидарности жены. — Эти деньги не ее, так как она получила за них полную компенсацию. Деньги — наши, и должны пойти на то, чтобы мы восстановили утраченные удобства.