Свои погремушки - Екатерина Вильмонт Страница 7

– Да, испугался. Я сперва думала, Вася лето поживет у нас, а с осени переберется к отцу… Но я не уверена теперь. Может, и дальше у нас будет жить… Впрочем, посмотрим… Скажите, а в школе у Васи конфликты были?

– Не знаю, не слышала об этом, но не думаю. Она в хорошей школе училась, там правильная атмосфера. Во всяком случае, никогда жалоб на школу не слышала ни от Лены, ни от Васьки. Да, и еще… Лена запрещала ей кататься на велосипеде…

– Почему?

– Боялась, что ее собьет машина… А в результате машина сбила ее, и без всякого велосипеда…

– Да, я понимаю эти материнские страхи… Моя мама панически боялась, когда я каталась на коньках, ей представлялось, что я непременно шлепнусь, разобью голову.

– Я думаю, особых проблем с Васькой у вас не будет, она умненькая, рассудительная. Не оторва какая-нибудь. Когда ваш муж по телефону сказал ей, что ни о каком детдоме речь не идет… Она вскоре уснула, да так крепко, а то после похорон вообще спать не могла…

– Господи, бедная девочка! А почему вообще у нее возникла мысль о детдоме?

– Да соседки там напели.

– Скажите, а Василиса вообще знакома с отцом?

– Нет. Лена не желала… Понимаете, Ваське было годика два, наверное, когда Григорий Романович овдовел… Я тогда сказала, мол, скорее всего, он теперь женится на тебе, заберет вас в Москву, а она заявила: если в течение года, максимум двух, он предложения не сделает…

– То что?

– То она выйдет замуж за Василия.

– А кто такой этот Василий?

– Да был у нее один… Она говорила, что он несерьезный, занимается какой-то чепухой, он все стремился снимать кино… у него ничего не получалось, одно время он вдруг сгинул, потом опять возник, словом, ерундовая история, но Ленку вроде любил… А Григорий Романович так и не женился, а Василий опять исчез, словом, осталась Ленка на бобах, а когда ваш свекор наконец дозрел, она ему отказала, вроде бы из гордости, и он это принял, даже с облегчением. Но ничего не скажу, деньгами он помогал по мере возможности… У Ленки вообще был трудный характер… Васька тоже от ее характера страдала… Думаю, вы с ней поладите.

– Очень надеюсь и сделаю все, что в моих силах.

– Дай-то бог!

Прошел месяц. Василиса освоилась в доме брата. Ей было там хорошо. Она беззаветно полюбила кота Мирошку, да и собаку Кузю, помесь лайки с немецкой овчаркой, тоже. Но больше всех она привязалась к Злате. Та удивительным образом умела угадывать желания девочки. Да и к старшему брату она относилась с симпатией. Но он был занят работой и уделял Василисе не так много внимания. А вот с отцом отношения не складывались.

Еще в поезде по дороге в Москву она спросила Злату:

– А почему он… не приехал на похороны мамы?

– Это не так. Твой папа узнал о смерти мамы уже после похорон.

– Это он так сказал?

– Да, конечно.

Василиса глухо замолчала.

– Он наврал, – проговорила она минут через пятнадцать. – Тетя Арина сразу ему позвонила… И он сказал, что никак не сможет… заболел, что ли…

– Васенька, ты попробуй его понять. Он уже немолодой человек, он просто не знал, что ему делать, он давно живет один, а тут вдруг ребенок, он растерялся, и правда плохо себя чувствовал, он не врал…

– И поручил вам…

– Ничего он мне не поручал! Он вызвал меня, и все рассказал, мы с Денисом понятия ни о чем не имели, но Денис, как только услыхал, что у него есть сестренка, сразу же бросился тебе звонить. Обрадовался!

– Он хороший…

– Да, очень хороший.

– А я теперь всегда буду с вами жить?

– Ну, если не захочешь жить с отцом…

– И я не буду вам в тягость?

– Если не станешь громко включать тяжелый рок! – улыбнулась Злата. – Денис этого не выносит.

– Я тоже.

– Значит, все у нас будет прекрасно.

Григорий Романович на следующий день приехал за город к сыну.

– Здравствуй, Васенька, деточка! – смущенно пробормотал он и неловко обнял девочку.

– Здравствуйте…

– Васенька, говори мне «ты», я же твой папа.

– У меня сразу не получится.

– Знаешь, я… я хотел что-то подарить тебе, но не знал, что… И вот купил… сейчас все девочки с такими ходят… Это смартфон… Вот, держи, я подумал, для кукол ты уже большая… Да?

– Спасибо! – просияла Василиса. И, прижав коробку к груди, смылась куда-то.

– Кажется, угодил…

– Да, очень! Григорий Романович, успокойтесь, все мало-помалу наладится. Вы привыкнете, но мы с Денисом подумали и решили, пусть Вася постоянно живет с нами. Тут недалеко есть нормальная школа, будем ее туда возить. Мы с ней вполне нашли общий язык. И мне кажется, ей у нас хорошо!

– Дай-то бог! А мне и вправду трудно с ней, не знаю, как себя вести…

– Ведите себя нормально, как обычно, все проблемы будем решать по мере их поступления. А сейчас просто порадуйтесь тому, что у вас такая славная дочка. И не бойтесь ее, а то она это почувствует, и тогда уж я ни за что не смогу поручиться. Возраст у нее трудный.

– Да, ты права… Как всегда, права. А вот скажи… Мне буквально вчера предложили прочесть курс лекций в Испании, в Бильбао… Я вчера не мог ответить, не знал…

– Поезжайте! – решительно заявила Злата.

– Но как?

– Элементарно! Вася все равно будет с нами. А для вас это будет спасением. Езжайте, общайтесь иногда с ней по скайпу, рассказывайте ей о красотах Испании, показывайте снимки, по крайней мере, будет тема для общения. И еще, в каждом городе, где будете, покупайте ей какой-нибудь симпатичный сувенир. Она привыкнет к вам, поймет, что вы о ней помните и заботитесь.

– Ты серьезно так думаешь?

– Абсолютно серьезно. И как хорошо, что вы купили ей смартфон. У нее своего не было, остался только старенький от матери.

– Знаешь, я, кажется, счастливый человек, у меня хороший сын, золотая невестка и вдобавок маленькая дочка…

– Вот, это правильный настрой, а то приехали такой испуганный…

– Скажи, а как насчет внуков?

– Ишь как вы расхрабрились! – засмеялась Злата. – А вам не терпится стать дедом?

– Ничего не имею против. Роль деда, если честно, подходит мне больше, чем роль молодого и неопытного отца…

– Вот даже как! Ничего, справитесь вы с ролью отца, будете такой воскресный папа, это не слишком обременительно…

Злата вдруг ощутила глухое раздражение, старый хрыч уже, а инфантилен, как… Впрочем, это у них семейное… Денис тоже во многом очень инфантилен. Я их, что ли, разбаловала?