Зеркало, зеркало - Кара Делевинь Страница 7

Ну как можно быть таким ничтожеством?

Так вот, мистер Смит объявил, что разделит нас на команды – типа музыкальные группы, – а мы должны будем написать и исполнить вместе три песни. Пока он называл имя за именем, во мне нарастала экзистенциальная тревога. Видите ли, в чем дело: тогда никто со мной не общался, и такое положение вещей меня вполне себе устраивало.

Меня не гнобили, вы не подумайте. И все же это сейчас я в хорошей форме и играю в рок-группе, а год назад на меня без слез и взглянуть нельзя было – кожа да кости. Впрочем, сказать по правде, никто на меня и не смотрел. А меня это и не заботило. У меня было одно желание: спрятаться в собственной шкуре и превратиться в невидимку. Для безопасности. Не хотелось мне играть ни в какой группе и ни в чем участвовать – командная деятельность, причем любая, была мне ненавистна. К тому же было совершенно очевидно, что никто не захочет иметь со мной дело.

У меня на глазах весь класс делили на группы из трех-четырех человек и отправляли в какой-нибудь кабинет или коридор, чтоб они обсудили свои предпочтения и попробовали что-нибудь сыграть. Наблюдать за этим процессом и ждать своей очереди было сущим кошмаром!

– Ред, Наоми, Лео и… Роуз, – сказал мистер Смит, кивая каждому из нас.

Мне очень хотелось, чтоб этот урок оказался всего-навсего сном. Долгим, запутанным сном, который закончится за пару секунд до того, как блузка Роуз уступит моим пальцам, в лучшей традиции всех моих снов.

– Какого хера! – чуть ли не взревел Лео, тут же вернув меня к действительности.

– В чем дело, Лео? – в голосе мистера Смита не было ни сарказма, ни раздражения. Лео застыл у окна с мобильником в руке.

– А хули я должен что-то делать с этими дрочилами? Что за дерьмо!

– Ну почему же сразу дерьмо? – поинтересовался мистер Смит.

– Я вообще не хочу тут находиться. – Лео пересек кабинет и подошел к мистеру Смиту вплотную. Одинаково высокие, они стояли нос к носу и смотрели друг другу в глаза. Если б дело дошло до драки, даже не знаю, кто бы из них победил. – Клал я на вашу школу.

– Так уходи, – сказал Смит, расправив плечи. – Вперед. Прогуливай. Тогда к твоей маме наведается полиция – снова, и на этот раз тебя, скорее всего, исключат. В качестве последней попытки вернуть тебя на путь истинный тебя отправят в школу для учащихся с поведенческими нарушениями, но ты и на это дерьмо забивать будешь, а там – оглянуться не успеешь, будешь мотать срок, как брат. Отличный план. Можешь приступать к исполнению.

В классе настала гробовая тишина. Лео чуть ли не светился от ярости; казалось, гнев пробегал по его телу, как электрический ток, который мог в любой момент поразить кого-нибудь из нас. Нам уже доводилось видеть этот гнев в действии, когда Лео одним ударом сбил учителя с ног. Школу он в тот день покидал в сопровождении полицейских. Но мистер Смит его не испугался: и глазом не моргнул.

– Ты думаешь, я тебя ненавижу, но это не так. Я слышал, как ты играешь. Ты, Лео, талантливее всех, кого я когда-либо учил, у тебя настоящий дар, а ты его готов на помойку выкинуть. Ты себя не ценишь и сам себе мешаешь.

– Не надо наставлений, – прорычал Лео. – Я сам все знаю.

– Отлично, – сказал мистер Смит. – Так что, уходишь?

Несколько секунд Лео стоял неподвижно, а затем гордо прошествовал к выходу и распахнул дверь.

– Ну вы идете или как? – сказал он, оборачиваясь к нам с Наоми и Роуз.

Сказать по правде, мне было слишком стремно ему возражать.

Вслед за ним мы вышли в коридор и направились к одному из репетиционных залов. Наоми, которая за все три года ни разу со мной не заговорила, шепнула мне на ухо:

– Святые угодники! Когда он устроит в школе стрельбу, первыми сдохнем именно мы.

Так и началась наша с ней дружба.

На той первой репетиции мы забацали AC/DC.

– Что будем играть? – спросил Лео. – Что тут знают все?

Он взглянул на меня так сурово, что прямо сердце упало в желудок.

– Ты! Что ты умеешь играть?

Выражение его лица говорило о том, что я, по его мнению, вообще ничего не умею. На секунду все песни и правда вылетели из головы.

– Может, начнем с AC/DC? «You Shook Me All Night Long» ^[1]. – Этот хит, по моему представлению, должны были знать все.

Он угрюмо посмотрел на Наоми, а та вместо ответа начала подбирать аккорды. Роуз пожала плечами:

– Не совсем в моем вкусе, но я готова попробовать.

– Как вам такое? – Лео вдарил по струнам, громко, бесстыже, грубо – мне сразу понравилось.

– Неплохо, – сказала Роуз как можно небрежнее.

Мы с Най переглянулись. Мне нравилось, что она не из болтливых. Палочки заплясали у меня в руках, ловко отбивая ритм, а она принялась строить басовую партию.

– Три, четыре… – отсчитывала она, кивая головой.

В тот первый раз… все было волшебно – как первая поездка на американских горках, как первый поцелуй, аж мурашки по коже. Все было идеально, прямо как в моих фантазиях. Мы с Най за всю жизнь и словом не перекинулись, а теперь вот нашли общий язык. Вместе мы дополнили гитарную партию Лео, и все звуки в комнате слились в знакомую нам композицию.

Роуз – голова опущена, волосы упали на лицо – вступила, когда пошел припев, и мы все уставились на нее, пораженные красотой ее голоса, глубокого и хриплого, как будто она выкуривала по пачке в день. Этот голос пробил брешь в моей груди. Она показалась мне еще прекраснее, чем прежде.

Роуз пела и смеялась. Слов она не помнила, поэтому придумывала на ходу. Подняв голову, она взяла микрофон и улыбнулась Наоми.