Принцесса папарацци - Анастасия Масягина Страница 7

Девочка рано лишилась матери. Ей было всего пять, когда Вера, дочь Ольги Семёновны, погибла в автомобильной катастрофе. Надо отдать должное зятю – два года он безропотно воспитывал дочь – заплетал косички, водил в садик, лечил от детских болезней. А однажды и сам заразился от Леночки ветрянкой – достаточно редкий случай среди взрослых людей.

Дочка росла на редкость озорной и непоседливой. Помните «Операцию Ы», фильм Гайдая, который часто показывают во время новогодних праздников? Там Шурик обещает посидеть с больной девочкой: «Я и с Ленкой посижу, и за тестом погляжу». Так вот, это как раз был случай Олега. Маленькую Леночку ни на минуту нельзя было оставить одну.

Через два года Олег женился снова. Молодая мачеха тут же отправила Лену к бабушке, в Токсово. И хотя детей в семье долгое время не было, мачеха категорически запретила Лене бывать у них дома. И постепенно настроила отца против дочери, внушив, что та малолетняя наркоманка и шлюха. Отец поначалу пытался защитить Лену, отстоять свое право видеться с ней, но постепенно сдался. Молодую жену, Альбину, Олег, к несчастью, обожал. Ну а потом она наконец забеременела, и Лена почувствовала себя совсем лишней.

По большому счету, теперь в целом свете она была нужна лишь одному человеку – своей старенькой бабушке. Но денег их маленькой семье отчаянно не хватало. Жалкие крохи – бабушкина пенсия. И совсем смешные деньги – Ленина стипендия. И тут внучке Ольги Семеновны вдруг сказочно повезло. Подвернулась работа на студии известного продюсера Андрея Жуковского. Платить обещали бешеные тысячи долларов. Глаза у Лены загорелись от таких перспектив, уехала она в командировку на Дальний Восток, и с тех пор бабушка ее и не видела.

Бывший зять клялся, что сделал все возможное для того, чтобы разыскать дочь, но Ольга Семеновна уверена: Альбина ничего не дала ему предпринять. Жене Олега только выгодно, чтобы Лена не вернулась. Тогда квартира полностью ей и сыну достанется. Дом-то старый скоро снесут, и жилье дадут новое, приличное.

И все же зять не бросил бывшую тещу, не дал помереть от голода. Предложил ей нянчить своего новорожденного сына за небольшую зарплату. Так что теперь Ольга Семеновна состояла прислугой при Альбине. А что делать? На пенсию ведь не прожить.

От Лены не было ни слуху ни духу. Несчастная бабушка все это время обивала пороги студии, но знаменитый продюсер так и не пожелал с ней встретиться. И, в конце концов, запретил охранникам пускать старушку даже во двор.

И все-таки она верила: внучка жива, и как только сумеет, вернется к старенькой бабушке, которая ее вырастила. Потому что если не верить в это, тогда Ольге Семеновне и жить-то незачем.

И вдруг, неожиданно для самой себя, я услышала свой голос:

– Послушайте… Я скоро буду на Дальнем Востоке. И постараюсь узнать, что произошло с Леной.

Тридцать первого декабря мы с Мариной по доброй традиции отправились в общежитие. Наши бывшие соседи устроили самый настоящий новогодний стол и не где-нибудь, а на крыше восемнадцатиэтажного корпуса. Администрация общежития, похоже, была не в курсе этого импровизированного банкета. А может, просто делала вид?

Попасть на крышу можно было только просочившись в дырку между перилами и решеткой. Поэтому все гости на празднике были очень стройными.

Стол накрыли по излюбленному общежитскому правилу – с каждого участника мероприятия по блюду. Мы принесли драники и молочный коктейль.

Трансляцию обращения президента удалось посмотреть на экране смартфона.

– Наверное, это последний Новый год, который мы встречаем здесь, – сказала Марина после боя курантов, когда первокурсники запускали петарды.

– Думаю, если что, нам и в следующем году здесь будут рады, – улыбнулась я, потягивая шампанское. – Не все знакомые еще успеют выпуститься.

– Просто я так чувствую, – прошептала подруга.

И как в воду глядела.

Мне выдали аванс за немецкий проект, и я нежданно-негаданно отправилась на каникулы домой. Родителям решила ничего не говорить заранее – пусть будет сюрприз. Я люблю родной город всей душой и часто, особенно когда кажется, что стать телезвездой мне совсем не светит, представляю, что вернусь сюда. Я люблю сравнивать города с мужчинами.

Вот Питер – холеный и породистый красавец, с блестящим образованием и безупречными манерами. Если честно, он ко мне пока равнодушен и редко балует мимолетной улыбкой. Но мне нравится мечтать, что когда-нибудь мы составим блестящую пару.

Калининград, он совсем другой. Он не смотрит свысока. Он скорее похож на старого друга в потертых, но брендовых джинсах и в старых кроссовках, которые не выкидывает только потому, что в них вы вместе прошли сто дорог. Он привычный, близкий сердцу и очень уютный. И тебя мучает совесть за то, что ты в который раз кидаешься покорять ледяные сердца неприступных красавцев вместо того, чтобы просто остаться рядом с тем, кто не раз делом доказал свою преданность. Может быть… Может, когда-нибудь ты наконец повзрослеешь, поумнеешь, наберешься опыта, набьешь шишек. Ты станешь мудрой, Ася. И тогда, может быть, ты вернешься. И вы уже не расстанетесь.

Каждый раз, попадая в родной город, я испытываю невероятное облегчение. Я кляну себя на чем свет стоит за то, что вообще решила отсюда уехать, и теперь бьюсь лбом о закрытую дверь.

Но так хочется чего-то добиться в жизни. Стать знаменитой журналисткой. Поэтому, немного передохнув, я снова отправляюсь в дальний путь.

Мама визжала от восторга, когда увидела меня на пороге. Мы с ней болтали ночи напролет и спали в одной кровати, как подружки.

Папа давал мне наставления. Рассказывал, как вести себя, чтобы завоевать авторитет среди коллег и добиться благосклонности начальства. Например, он посоветовал мне привезти подарки руководителям студии.

– Интересно, что может подарить девочка, только недавно покинувшая общагу, людям, у которых все есть? – хмыкнула я.

– Что-то не слишком дорогое, но стильное и запоминающееся.

– Я поняла, – вдруг осенило меня. – Янтарь.

– Почему бы и нет, – одобрил отец. – Значит, едем завтра в Янтарный за подарками?

На следующий день мы купили чудесного слона с янтарной попоной для Андрея Жуковского, инкрустированное янтарем зеркало для красавицы-Наташи, янтарную лягушку с монетой в зубах для коммерческого директора Ларисы Игоревны. Самый дорогой подарок, инкрустированный портсигар, я, по совету папы, купила вредному Городнюку. За то, что он меня терпел и не уволил и до того, как мне улыбнулась удача.

А потом мы долго гуляли по берегу моря. И нас обоих нисколько не смущал пробирающий до костей балтийский ветер.

Сразу после праздников я активно занялась подготовкой к дальневосточному проекту. Андреевская помогала мне во всем, я отчаянно приставала к ней с вопросами, и время от времени удавалось вытянуть какую-нибудь интересную информацию.

– Наташ, а проект давно начался?