Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - К. Рехаге Страница 7
Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - К. Рехаге читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
И по сей день Чжан Фэя изображают с широко распахнутыми круглыми глазами, чтобы подчеркнуть, что он жертвовал сном ради возможности круглые сутки оберегать своего друга и монарха Лю Бэя.
Гуань Ю даже причислен к божествам: миллионы его изображений висят в домах и магазинах Китая. В образе бородатого бога войны он на протяжении многих столетий почитался как защитник в различных областях жизни. Самой большой любовью Гуань Ю пользуется в Южном Китае: там он один из любимейших героев мифов.
– Вот впереди то место, где эта троица пила вино и присягала друг другу на верность! – Чжу Хаи указывает на длинную красную стену с внушительной аркой. Он не может не улыбнуться: в палатке, где касса, два пожилых господина погружены в шахматную партию. Тем не менее они любезно прерываются, продают нам билеты и еще более любезно предлагают присмотреть за моим рюкзаком, пока мы будем в храме.
В храме?
На обширной территории по другую сторону арки действительно возвышается недавно выстроенный храм, вероятно, посвященный Чжан Фэю. Он очень заманчиво выглядит со своими красными стенами, зеленой, элегантно загнутой по краям крышей и белыми ступенями с такими изящными перилами. Однако на мой вкус он выглядит каким-то чересчур новым и безупречным.
Чжу Хаи указывает на табличку с надписью «Персиковая роща». Да, в самом деле, мы оказываемся среди деревьев: лысые и тощие, они торчат, как вытянутые указательные пальцы. В центре «рощи» на бетонной площадке стоят три раскрашенные глиняные статуи, изображающие трех героев, пьющих из своих кубков. Большие шапки и длинные бороды – точь-в-точь гигантские садовые гномы! Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прыснуть.
– Ну а где прекрасные персиковые цветы из легенды? – спрашиваю я, а Чжу Хаи смеется в ответ.
– Сейчас ведь уже почти зима! Все цветы отцвели. Возможно, им сто́ит посадить пластиковые деревья, для удовлетворения туристов.
В храме пожилой даосист читает газету и дожидается посетителей, кого-то наподобие нас, чтобы раскрыть нам нашу судьбу за умеренные деньги. Чжу Хаи, как профессиональный портье, протягивает свою руку.
– Это замечательная возможность, – говорит он вполголоса, – спроси, доберешься ли ты до Германии?
Э нет, как раз этого мне не надо. Да, было бы лучше мне не болтать о моих планах. Я отворачиваюсь и демонстративно скучающе смотрю на дверь, пока Чжу Хаи шепчется со старым монахом.
– Тяни! – повелевает тот громким голосом, указывая перстом на сосуд с деревянными палочками.
Видно, ничего не поделаешь. Я вытягиваю из сосуда палочку и кладу ее в морщинистую руку даосиста.
– Хм-м, – тянет он, разглядывает мою палочку и медленно проводит ею по листу бумаги, на котором начерчены какие-то письмена. Я вопросительно гляжу на Чжу Хаи, но он лишь приподнимает брови.
– Итак, – изрекает наконец монах и обеими руками держит палочку, направив ее в мою сторону, – ты достигнешь своей цели, твои начинания увенчаются успехом, а твои потомки получат университетский диплом.
Ага. Спасибо.
Я благодарю монаха за предсказание и кладу на стол мелочь. Затем мы покидаем храм и персиковую рощу и идем напрямик к дороге. Мне приходится ускорить шаг, ведь нам предстоит немало пройти сегодня, если мы хотим успеть в Гаобэйдянь засветло.
Однако мозоли на ногах снова и снова требуют делать остановки.
Я стою возле окрашенной в белое стены, на которой крупными синими иероглифами начертано: «МАЛЬЧИКИ И ДЕВОЧКИ РАВНЫ». Как же далеко я ушел от столицы! В Пекине, этом всепожирающем мегаполисе с блестящими торговыми центрами и кольцевыми дорогами, такие надписи уже больше десятка лет как вытеснены сверкающими рекламами дамских сумочек от «Луи Виттон» и «Армани».
Здесь, посреди деревенской тишины, улиц, укрытых осенней листвой и слабого запаха угольного дыма, возникает ощущение, что время остановилось. Я достаю фотоаппарат с широкоугольным объективом – хочу запечатлеть этот момент. Спусковая кнопка мягко поддается моему указательному пальцу, зеркальце с довольным щелчком подпрыгивает и опускается на место, и скоро на дисплее фотоаппарата появляется картинка стены.
Увы, больше фотографий сделать не получилось. Дисплей погас, а фотоаппарат перестал реагировать на все. Еще минуту я тычу во все кнопки, меняю аккумуляторы, карту памяти. И наконец сдаюсь.
Но я же купил все снаряжение меньше месяца назад, неужели первый фотоаппарат уже испустил дух?
Надо поискать в деревне место, где можно будет разобраться, что с ним случилось. Нужна закрытая комната, чтобы внутрь фотоаппарата не попала пыль. Я почти бегу по тракторной колее вдоль проселочной дороги и лишь потому не увязаю по колено в грязи, что она застыла от холода.
На углу улицы пожилая женщина, обвязанная платком, укладывает в штабеля хворост, дрова и что-то нашептывает сама себе. Я ее понимаю. Мои собственные проклятия и жалобы ветер разносит по деревенской тишине.
Я понимаю также, что начинаю скучать по своему другу Чжу Хаи. Оказывается, это прекрасно – путешествовать не одному.
Вчера я так устал, что после обеденного перекуса внезапно уснул прямо в ресторанчике на обочине дороги. Руки мои были скрещены на груди, голова свешена вниз. Когда я так же внезапно проснулся, то в панике начал оглядываться по сторонам. Все было на месте: фотоаппараты, GPS-навигатор и пустая миска из-под риса – на столе, рюкзак – у стены. А Чжу Хаи сидел напротив и весело смотрел на меня поверх своего мобильного.
– Ты заснул! – поведал он страшную тайну и, смеясь, добавил: – Я сделал пару интересных кадров с тобой. Можно я потом выложу их в своем блоге?
Мы простились сегодня утром, у меня немного испортилось настроение. Мы вышли из гостиницы, в которой снимали комнату на двоих. Чжу Хаи сел на свой велосипед, натянул перчатки и поправил кепку. Поставив ногу на педаль, он с улыбкой сказал:
– Я не собираюсь произносить прощальную речь, я уверен, что мы еще обязательно увидимся. Иди не слишком медленно и не слишком быстро, не забывай меня и обязательно заходи ко мне в гости, когда будешь в Синьцзян. Друг мой, я желаю тебе удачи в пути.
Потом он нажал на педали и поехал, набирая скорость. Он не оглядывался, лишь поднял руку в прощальном жесте и растворился в утреннем тумане. Я же купил себе йогурт и пошел вперед по улице, ведущей в Баодин.
Путь мой лежал туда же, куда уехал мой друг Чжу Хаи.
Как-то я забрел во двор, и там валялась целая гора пустых банок от краски. Посреди этой горы горел костер. Двое парней старательно вырезали в подсохших ведерках отверстия, чтобы потом продавать их на печные трубы. Я остановился поболтать; оба парня, как выяснилось, приехали с юга на заработки, и им очень не нравится здешний холод.
Скучают ли они по своей родине?
– У меня есть невеста в деревне, – сообщает старший, и глаза его светятся. – Как только я наберу достаточно денег, то вернусь домой, и мы поженимся!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии